1. Строитель

Пожилой строитель мудрый
Дом лабает охуенный,
В рыжей пластиковой каске
Восседает на макушке.
Да доделывает крышу
Кирпичами да цементом,
Кроет матом практикантов,
Что цемент ему подносят.
У него есть рыбки дома -
На аквариум громадный
С умиленьем смотрит Клава,
Сколотил его для Клавы,
Для жены своей любимой,
Спиздив стёклы да железки
Со своей громадной стройки
Добрый муж её - строитель...

Славный папа дочки Глаши,
Невзъебеннейшей брюнетки
В модных чёрненьких колготах -
Рыбки ей, балде, до жопы...
Глаша шибко любит Гену,
Он в Гагаринском районе
На балконе пыхал часто
Папироски из анашки.
До пизды ему Глафира
Со своей любовью сраной -
Он задумчиво витает
В облаках, как конь с крылами.
И блаженно пролетает
Над большой огромной стройкой,
Где он практику проходит
И кирпичи наверх таскает.

Октябрёночек таджикский
Во Татарии враждебной
Среди чукчей косорылых
Во Крыму чужом далёком...
Во трубу трубит большую,
В барабан стучит громадный
И Гагарина он славит
За труды его благие.
А в Таджикии родимой
Распускаются каштаны
И пушистые собаки
Залезают на помойки...

 
2. Сапоги Тамары

Смешные сапоги Тамары
Топтали клюкву на болоте
И слёзы горькие её
Лились на черемшу обильно.

Гнилушки пялили глаза,
Смеялись жабы, рты раскрымши,
Над отупевшею Тамарой,
Искавшей выход из болота.

Сгущались сумерки над лесом,
В Нью-Йорке рассекали "Вольво"...
Вы в память о Тамаре, люди,
Возьмите пузырей болотных.

Олди, блядь, ты меня слышишь?

 
3. Я Сижу У Тебя В Гостях

Я сижу у тебя в гостях,
Ты меня угощаешь вином
И хочешь, чтоб я захмелел,
А затем - выкрасть мой партбилет.
Ты хочешь приклеить его
На поверхность своих зеркал,
Чтоб ловить отражённый сигнал
В своих помутневших глазах.

Но ножницы вечно со мной -
Об этом не знала ты
И острые кончики их
Упруго и смело вошли
В ту часть твоих слабых мозгов,
Что смотрела из впалых глазниц.
И Чехов, с портрета взглянув,
Улыбнулся и побледнел.

И, оставив тебя одну
Со слепыми пальцами рук,
Я сбежал по лестнице вниз
В цветущий июньский день...

 
4. Твоё О'Кей

Натянут татары сраные
Кожу с твоих ягодиц
На банку из-под селёдки,
Превратив её в барабан.

И будут петь заунывно,
Тупо стуча по нему,
Гимны свои степные
Про калмыцких верблюдов больших.

Старухи татарские в чешках
Тебе поднесут воды.
Но ты улыбнулась им тихо,
Сказов перед смертью - "О'Кей"...

 
5. Я Играю На Рояле

Я играю на рояле
Всеразличные сонеты -
Всё шекспирские, блядь, штучки,
Штраусиные примочки.
Рок-н-роллы всевозможны
Мне чужды своей структурой,
Я люблю классичны пляски
Типа озеров различных
Лебединых и балетов,
Впрочем тоже охуенно...
Вот, один глядел недавно,
Называется мудрёно,
Не запомнил, но неважно,
Главное, красиво очень...
Сам я, блядь, мечтаю, сука,
Пианистом стать классичным.

И на скрипке охуенной,
Как её зовут, не помню,
То ли, сука, контрабасом...
Нет, размером, блядь, поменьше...
Вспомнил, блядь, виолончеля!
И на этой вот ланчели
Симпатичная Виола,
Сыр пиздатый для закуски,
Подыграет мне подружка
Фуги всякие различны.
А пока сижу, мечтаю,
Как играю на рояле
Во цеху своём гремучем
На заводе охуенном.

 
6. Автобус 720

Я в окне замёрзшем дырку
Просверляю, согревая
То окно дыханьем тёплым,
Наблюдаю за пейзажем,
Что витает мрачновато
За окном средь хлопьев снежных,
И бабищи в тёплых шубах
Залезают и садятся
На сиденья, что скрипливо
Принимают ихи туши
И носами похотливо
Все вдыхают свежий воздух,
Он морозною струёю
Охлаждает их гортани,
На которых слой творожный
После завтрака остался.

И мочой немного пахнет,
Ностальгии по Парижу
Нет в помине, и не надо -
Есть лишь радость от сознанья,
Что все вместе мы - герои
Будней трудовых, азартных,
Шар земной у нас в ладонях -
Бутерброд с ноздрястым сыром...

 
7. Я Тоже Забуду Всё

Грустный, как мёртвая птица, берег,
Тихий задумчивый шелест волны...
В который раз, приходя в это место,
Я вспоминаю твой голос, но ты
Уже далеко и, наверно, не вспомнишь
Запах ужасный из мёртвого рта
Спящего города, съевшего на ночь
Нашу с тобой
Любовь.

Идя по проспекту, мощёному камнем,
Который вчера был тобой,
Я плюну под ноги истлевшим окурком
И тоже забуду всё.

 
8. Карлица

Я спал, когда ты ушла,
Прихватив с собой все мои деньги.
Как жаль, что ты карлица
И легко убежала сквозь форточку,
Легко пролезла сквозь форточку,
Унося с собой все мои ценности.

Ты просто кака этого мира,
Грязный мутант нашей эпохи.
Ты просто кака этого мира,
Грязный мутант нашей эпохи.

И я решил - больше не стану
Класть в постель маленьких женщин,
Я плевал на всяческих карлиц,
Я буду любить длинных и жирных.

Ты просто кака этого мира,
Грязный мутант нашей эпохи...
Ты просто кака этого мира,
Грязный мутант нашей эпохи.

 
9. Петлюра В Киеве

Семён Васильевич Петлюра -
Кричат хохлы, махая салом.
Он гордо едет на кобыле,
Кобыла держит хвост трубою.
А за спиной - его дружина
Могучих славных великанов,
Все клерки бывшие, поэты...
Махают плётками радушно,
Радянську славят Україну,
Стреляют вверх из трёхлинеек,
Евреев пиздят по ебалам,
Когда евреи, чуть проснувшись,
Вылазят сонные из окон
На шум копыт и звон оружий...

Большевики с усами, в кепках
Глядят тайком из-под подъездов
И прячут тёплые наганы,
И ждут Будённого отряды,
Чтоб взвесить пиздюлей Петлюре,
Чтоб не отдать ему, блядь, Киев.
Мизинцем шторки отодвинув,
Глядят девицы из окошек
И шепчут: "Сам Семён Васильич..."
Бегут быстрее подмываться,
Чтоб в полный рост героя встретить.
И над Днепром польются песни,
И море сала, горы сала!
Семён Васильевич Петлюра,
Семён Васильевич Петлюра,
Пирует ёбаный бухгалтер...

 
10. Хуёво

Если тебе охуительно плохо,
Если под боком нет человека,
Мне позвони ты в любое время -
Тебя я пошлю непременно на хуй,
Потому что мне так охуенно хуёво,
Что вопли твои мне по хую и вовсе.
И потому не звони ты мне лучше,
Пусть нам раздельно будет хуёво...

 
11. Дети

Деревенские дети в сосновом лесу
Собирали грибы и резвились вовсю.
Птички весело пели, свистели сурки,
Оленя паслись, медведя да волки.
Дети красные флаги несли и цветы,
Да серпа с молотами, читали стихи...
Только вдруг из чащобы, ломая кусты,
Вышли цепью бендеровцы - сраные псы.

И давай по детишкам стрелять из ружьёв,
В них гранаты кидать и большие ножи.
Красна кровь залепила окрестности все
И убитые дети лежат там и сям.
Но другие на смену тем детям идут,
Вновь читают стихи и флаги несут...
"Не убьёте народ!" - дети кричат,
А бендеровцы злятся и тихо дрочат.

 
12. Опоссум

Меня покусал опоссум
С пальцем большим на лапе,
С пятьюдесятью зубами
В пасти дурацкой глупой.
Вилкообразная форма
Пениса ихних мужчинок
Будет мне долго сниться
В снах беспокойных потных...

Опоссум весьма осторожен,
Живёт на деревьях, падла,
А девки его паскудные
Имеют влагалищев пару.
Детёныши в них созревают
Буквально за две недели,
А затем, кенгурам уподобясь,
Прячутся в сумку набрюшную.

Внутри этой сумки сраной
Тринадцать сисек кормящих.
И там растут эти суки,
А затем кусают Лаэртских...