О мерзости в прямом эфире

Моё первое знакомство с радиостанцией "Эхо Москвы" произошло в январе 1991 года, в дни страшных событий у стен Вильнюсского телецентра. В надежде получить дополнительную информацию я крутил ручку настройки приёмника. В диапазоне средних волн неожиданно услышал взволнованный голос корреспондента, рассказывающего о трагической ночи. Тогда под гусеницами танков погибли молодые безоружные люди, в большинстве девушки, из тех, кто живым кольцом опоясал здание телецентра. Новости в эфир шли непрерывно. Они перемежались телефонными сообщениями, в том числе и с мест событий. За короткое время я оказался в их гуще. Оставаться безучастным было очень трудно, и я позвонил своему другу Альгису в небольшой литовский городок. Он, только что вернувшийся из Каунаса, где участвовал в подобном живом кольце вокруг местного телецентра, был удивлен моей осведомлённостью.

В те дни коллектив радиостанции работал круглосуточно и на полном энтузиазме своих сотрудников. А если кто-то оговаривался или у кого-то вдруг "заплетался" язык - было понятно, что это от усталости, от бессонных ночей непрерывного эфира.

А теперь перенесёмся в нынешнее время, не менее богатое на драматические события. 20 июня 1999 года, воскресенье, 3 часа 30 минут ночи. Радиостанция "Эхо Москвы". В эфире - разгар передачи Александра Лаэртского "Монморанси". Напомню - собачка была такая у добродушных героев Джерома Клапки Джерома "Трое в лодке, не считая собаки". Передача, как станет понятно чуть позже, явно зоологического свойства.

Её ведущий - человек не без способностей. Многие молодые люди знают его как остроумного поэта, музыканта и исполнителя своих песен, однако отличающихся изощрённой похабщиной и матерщиной. С этим можно мириться, так как для реализации своего осознанного выбора поклонникам Лаэртского нужно затратить энную сумму денег и личное время. Всё это является существенным барьером для случайных слушателей. Радио - совсем другое дело. Но наш "пострел"... Мало кому в современном эфире удаётся с таким блеском и остроумием разыгрывать одних и этим веселить других. Чтобы сохранить нарочитую серьёзность и комичную наукообразность, свой собственный смех Лаэртский подавляет либо заставками из классических произведений, либо маскирует физиологическими звуками. А глубоко за полночь в качестве "музыкального момента" запускает собственные похабные "нетленки". На молодёжном жаргоне всё это "валяние дурака" называется "стёбом". Кульминацией бывает телефонный звонок очередного слушателем, не уловившего в интонации издёвки или не заметившего утрирования обсуждаемой проблемы, а потому попавшегося "на удочку".

Хочу отметить, что мой интерес к этим ночным диалогам "на грани фола" вполне профессиональный - я веду исследования в области физики психических процессов, и такая передача располагает к размышлениям, иногда невесёлым. Много лет служил в органах МВД, где занимался проблемой борьбы с наркоманией и приборной диагностикой аномальных состояний человека. Изучал специальные способы воздействия на различные группы людей через слово произнесённое и слово начертанное. Передача Лаэртского - занятный объект для таких исследований. У ведущего есть свои "фирменные" интонации и словесные комбинации. Раскатистое "да-а-а-а" или "не-е-е-ет" - безусловно визитная карточка этой передачи. Примечательна своим пафосом заставка, подчёркивающая не только орнитологические пристрастия ведущего, но и его позицию ассенизатора-просветителя: "Птицей быть мечта людей реальностью не стала. Ты - не птица, человек! Не какай, где попало!". У Лаэртского "где попало" не выходит. Пока попало только на любимую многими радиостанцию "Эхо Москвы".

Итак, вот вам абсолютно точно переданная концовка телефонного разговора Лаэртского с неким пожилым гражданином, возмущённым высказываниями ведущего. Вероятно, это был почитатель другой передачи, появляющейся в эфире примерно в то же время, но по другим дням: или ностальгической "В рабочий "полночь", или музыкальной - Бориса Алексеева. Но в ту ночь в студии находился один Лаэртский. Пустив в эфир обрывки своих прошлых передач, стал перебивать их комментарием сообщений, приходящих на пейджер, и собственными монологами. Смысл произносимого в эфир повторять не стоит - в основном всё было довольно убого и пошло. Но как специалист со всей ответственностью могу сказать, что ведущий по голосу, по интонации был явно "не в себе". Утверждать, что конкретно это была алкогольная, наркотическая, лекарственная или токсикоманическая интоксикация - не берусь. Было, безусловно, аномальное психофизиологическое состояние, вызванное, вполне вероятно, употреблением соответствующих веществ на фоне общей физической усталости. Переработался, одним словом, и добавил.

(Голос Л. с характерным для аномального состояния шумом на вдохе, "проглатыванием" звуков, "заплетанием" языка и сухостью во рту.)

- Ну хорошо. Я к вам на "вы", заметьте, да? Вы ко мне на "ты", да?

- Потому что уважения к тебе нет никакого.

- Безусловно. Тем не менее, я даю вам индульгенцию, то есть... 20 долларов в случае глобального геноцида евреев и укол ре...ланиума. Хорошо? Бесплатный. Ну в случае, если чего случится. Договорились?

- Какой же ты подлец, ё... Таких держат, это самое... Я налоги плачу...

- Кому?

- Государству.

- Какому?... Ну какому государству? (Л. усмехается)

- Которое тебя содержит!

- А мне кажется, что вы не платите налоги, что вы от них уклоняетесь. Вы знаете, мы это проверим. Ваш телефон у нас высветился.

- Хорошо.

- Чего хорошего. Для вас.. для нас (Л. смеётся) хорошо, для вас-то херня полная! Просто у вас жизнь рухнула, назовём это так. Вот подумайте...это самое... Вы взрослый человек, вот объясните мне просто, вот, почему у вас такая ненависть, вот, в душе... Может, вам как-то неуютно в жизни?..

- Потому что я не могу терпеть, когда такая пошлятина, матерщина идёт в эфире. Как же так можно!.. Как же так можно! Вы что, в какой-то пьяной компании, что ли, находитесь?

- Да нет, просто... один сижу совершенно... вот... Если честно, хотите - подъезжайте. Сейчас увидишь, что я тут один сижу... А послушайте, а вот почему вас так злит это, объясните, мне это интересно просто...

- Потому что я не могу молчать, когда творится вот такое...

- Хорошо, (Л. перебивает) извините, да...

- Почему вы мат допускаете в эфире?

- Хорошо. Мат - это что значит?... Почему вас это так провоцирует? Давайте, так... подождите... давайте пойдём постепенно. Просто... что вас конкретно травмирует в данной программе?

- Вот прочитали стихотворение.

- Да.

- Теперь, значит, вот твои выражения: "Гавённый, гавённый". Что это за "гавённый"? Что ты, русского языка не знаешь - иврит один, что ль, только?

- Простите, пожалуйста, значит давайте так договоримся. Прежде... всего, значит, мы с вами, заметьте, я с вами на "вы". С папой родным я на "ты". С вами я на "вы". Это уже высший признак уважения к вам, как к моему слушателю. Вы согласны или нет?

- Согласен, потому что я матом не ругаюсь в эфире...

- Хорошо, значит, далее продолжаем телегу такую...

- ...а с подонками я на "вы" не могу!

- То есть вы считаете, что я подонок?

- Да...

- Хорошо, дальше...

- ...потому что нормальный человек не может себя так вести.

- Хорошо, как я себя веду? Я вас кинул на деньги?...

- То, что ты допускаешь мат в эфире.

- А вы еврей?... Просто вопрос - вы еврей?

- К счастью, нет.

- В таком случае, что значит мат... вот... в эфире? Вот вы подумайте. Сколько вам лет? Извините пожалуйста, вот мы вступили в диалог, сколько вам лет?

- Достаточно.

- Это ответ девственницы. Я хочу услышать ответ мужчины, просто, если можно.

- Взрослый уже.

- Что значит "взрослый" - писька стоит, что ли, или чего? Это ответ нормально... Пап, давай! Извините, я сорвался. Уважаемый радислуштель, да. Извините пожалуйста... вы не паясничате... простите пожалуйста, да, я сорвался, извините...

- Ой подонок, ой подонок...

- Угу, хорошо... Хорошо, я подонок. В данном случае, почему вы постоянно звоните в эфир радиостанции "Эхо Москвы" и принимаете достаточно активное участие - ваш голос узнаю постоянно... вот... в нашем эфире?... Что вас интересует здесь?

- А что тебе до моей письки нужно-то?

- Дело... (Л. смеётся)... до твоей письки! Ты чё, идиот, что ли? Я у тебя спрашиваю по-человечески.

- Ты что... гомик, что ли?

- Не-е-е-ет ("фирменная" интонация Л., о которой говорилось в начале).

- Ну хорошо, вы - агрессивный идиот. Хорошо, дале... Я спросил ваш возрст - вы не ответили. Спросил ваш пол (Л. смеётся). Какой у вас пол?... Ну посмотрите вниз - чёго у вас там? Ну? Чё там? Покопашился, пап?

- Ой позор, ой позор!... Какую чепуху ты несёшь!

- Какую чепуху, чего ты козлину тут... это самое... мочишь-то!

- Ой, Боже ты мой!

- "Ой-Боже-ты-мой!" (Л. точно передразнивает интонацию) Боже твой... знаешь, где?

- Когда же вы... вас... это самое...

- (Л. перебивает) ...Ну, расскажи про жидов... там чего-нибудь...Давай, давай!...

- Когда на вас управа найдётся, а...

- (Л. нарочито шумно вздыхает) Я пытался с вами, уважаемый радиослушатель, найти человеческий диалог. Если вы можете со мной разговаривать, я готов его продолжить... В чём у вас проблема, расскажите? Если вы хотите... Я сейчас подъеду к вам...

- Ну ты что, дебил, что ли, не понимаешь, о чём речь?

- Хорошо, я дебил. Дале, что вы хотите от меня?

- Хочу, чтоб ты не ругался матом... в эфире, неужели не понятно!

- Хорошо, спокойно... один момент. Звоните вы мне, а не я вам.

- Ну так что? Вот я и звоню, потому что я возмущён! Как же так можно...

- (Л. хмыкает) Хорошо, я сейчас позвоню в отделение милиции, скажу что вам колбасят дубинами кого не попадя и что матерятся при этом. Дале... Сколько вам лет-то, я спрашиваю, пап!..

- Ну что тебе мой возраст!

- Почему на "ты" опять? Я с тобой бухал?

- А я уже тебе сказал, что я не могу говорить с таким подонком на "вы".

- Хорошо, тогда я предлагаю встретиться просто. Вы меня обзываете "подонком". Вы, судя по голосу, не баба, да? Значит, за обзывание "подонком" я готов набить вам лицо (в голосе Л. слышен металл). Готов сделать это в любое время, назначенное вами, в любой час. Значит, давайте так: через 15 минут я вас отмудохую. Вы готовы к этому?

- Ой, бля...

- А чё... ну а чё... а чё вы так звоните сюда?

- Ну а чего ж тогда ты отказываешься, что ты подонок? "Я... отмудохал ... тебе... отмудохал..." (пожилой гражданин пытается повторить интонацию Л.)

- Давайте, ладно, расскажите какое-нибудь стихотворение, что-ли...

(Пожилой собеседник бросил трубку, пошли гудки.)

И голос ведущего в финале: "Главное, чтоб такие люди не выходили во двор и не убивали людей. Это действительно так"...

Да, Лаэртский "оторвался" как следует. Полное превосходство мерзости в эфире. Нервная система пожилого гражданина, по всей слышимости, сильно пострадала. Затем ведущий, видимо, ощущая угрозу своей передаче в укоризненных слова даже "записных" слушателей, позвонивших в студию, подытожил: "...Лучшая... вообще вот... мимика, да... программы - это её закрытие, на самом деле... Программа существует 6 лет... сегодня 312 выпуск".

Однако провокация скандала в эфире состоялось.

Ещё чуть позже Лаэртский, получивший скорее всего запоздалую реакцию притихших поклонников, так прокомментировал свою беседу с пожилым слушателем: "Выяснили, что, конечно, был я резковат с нашим радиослушателем, который только что позвонил, ну вот... обозвавши меня подонком. Но, с другой стороны, ко-стоило... он надрать задницу, потому что, естественно, вы можете звонить в эфир любой радиостанции и хамить в любой эфир любой радиостанции, но когда мы воочию, это самое, не увидимся. Вот. Если увидимся, то очи ваши, конечно, блядь, выползут... вот (Л. хмыкает)... простите, пожалуйста... Но, тем не менее, вы... ну... я жела-м искренне счастья, и такого вот, чтоб вот вы... умиротворённо слушали эт... радиостанцию... Если чем-то мы вас обидели, вы уж нас извините. Хорошо".

Ещё раз напомню - весь этот кошмар звучал в прямом эфире "Эха Москвы".

Попробуем, хоть это и тяжело, оставаться беспристрастными. Из-за высокой степени доступности и неизбирательности воздействия эфира на радиослушателей барьером от подобного "словесного поноса" должно являться законодательство, резко ограничивающее возможность разрушения норм морали и нравственных принципов общества. Надеюсь, комментарий юриста сильно озадачит Лаэртского. Запись этой передачи - в редакции. А для радиостанции, не могущей реально влиять на своих сотрудников, оскорбляющих честь и достоинство радиослушателей, предлагаю, помимо основного, дополнительное эффективное наказание - запрет на определённый срок коммерческой рекламы в эфире. Ведь наше терпеливое восприятие рекламы - своеобразная плата за эфир. А неблагодарную свинью, как известно, надо время от времени от своей кормушки отрывать.

Закончу свой обзор словами из ещё одной заставки передачи преждевременно лысеющего Лаэртского: "Если плачет грудничок и краснеет густо - дай по лысине его, всё равно в ней пусто". Так что стучать ведущего в обозначенное головное пространство бесполезно.

Однажды в передаче "Без посредников", где на звонки в прямом эфире отвечали руководители "Эха Москвы", прозвучал вопрос: "Есть ли у вас на радиостанции профессиональные психологи?". Кажется, Алексей Венедиктов в ответ засмеялся и высказался примерно так: "У нас все начальники - психологи...". Жаль, что самоуверенность главного редактора простирается именно в эту тонкую область человеческих знаний. Я бы после всего происшедшего в эфире 20 июня несколько модифицировал вопрос слушательницы. Например, так: "Есть ли у вас на радиостанции профессиональные психиатры-наркологи?" И дождался бы ответа. Обязательно.

Василий Веселаго, "Литературная Россия", 9 июля 1999

P.S. Радиостанция "Эхо Москвы" ведёт вещание в нескольких городах России и США.

27 июня 1999 года в ночном эфире очередного выпуска "Монморанси" прозвучал спокойный вопрос неизвестной девушки, дозвонившейся в студию радиостанции. Суть вопроса - когда вы разберётесь со своей совестью и извинитесь перед нами и тем пожилым человеком за оскорбления в предыдущем эфире?. На этот раз трезвый Лаэртский ограничился нормативной лексикой, но, в сущности, повторил свой "пьяный" вариант ответа.