laertsky.com
Главная страница
Карта сайта
Форум
лаэртский
Дискография
Песни и аккорды
Стихи und поэмы
Альбомы в mp3
Лаэртский Бэнд
Голоса Родных
Концерты
Акварели
Wallpapers
Ответы на письма
Бесило-Радовало
"Медведь"
со стороны
Переводы
Видеозаписи
Радиоэфиры
Публицистика
Иллюстрации
Подражания
монморанси
О программе
Эфиры 1992-95
Эфиры 1996
Эфиры 1997
Эфиры 1998
Эфиры 1999
Эфиры 2000
Эфиры 2001
Silver Rain
Заставки
Терминология
Сайты гостей
прочее
Читальный зал
Музей сайта
Гостевой стенд
Картинки недели
Архив рассылки
Голосования
"Месячные"
реклама
laertsky.com  |  монморанси  |  2000  


А. и К. Тенишевы. "Слипой и непредсказуемая среда". Часть 2
 

 1   2   3   4 

- Ну чего, брателла, подумал?

Вот они, явь яви и явь сна. Сцена повторялась с точностью до мельчайших подробностей, но этим меня уже было не испугать. Сегодня я насмотрелся такого, что вам за все ваши бабки не покажут. Передо мной сидела обыкновенная шестёрка. Всё в нём было типично, вплоть до кончиков сапог, которые в данном случае представляли ботинки "Инспектор" за девяносто пять долларов.

Он не знал, чем занять свои толстые пальцы, и время от времени клал руку на мой стул и отбивал примитивную дробь. Он пытался развалиться на стуле и смотреть на меня свысока, но барских кровей в нём было маловато и выглядел он жалко. Второй сразу по приходе занял наблюдательную позицию. Он поставил стул в середине нашего единственного коридора и следил за каждым движением. Выглядел он напряжённо и совсем непрофессионально. Вот такая парочка пришла напомнить мне о долгах.

Собственно, это были и не долги, а внеплановые поборы. Случилось что-то вроде передела сфер влияния, новые хозяева решили изменить кредитную политику. Наверняка можно было разобраться и всё уладить, но с данным конкретным представителем организованной преступности разговаривать было трудно.

- Брателла, три дня тебе дали. Ты чё, не понял?

- Ну, положим, третий день ещё только начинается, - ответил я.

Он посмотрел на часы.

- Не, ну ты платить будешь?

- Ну что, я от тебя прячу деньги, что ли? Сказал ведь, ищу.

- Мне не надо говорить. Ты понял?

Разговор зашёл в тупик. Да тут и не могло состояться никакого разговора. У человека своя работа, у меня своя. Посидели, посмотрели друг на друга. Без денег бандит уходить не собирался. Но я не собирался больше сидеть в конторе - в моей голове зашевелились некоторые интересные мысли.

- Так. До двенадцати моё время. Куда мне подъехать?

- Не, ну я не знаю...

С каждой секундой я наполнялся решимостью. Не дослушав бандита, я написал на стикере номер своего мобильника и подвинул к нему.

- Позвонишь.

- Не, но...

Я схватил портфель и кинулся на улицу. То, что придумал, было чистым безумием. Такое могло сработать разве что в кино, но события утра сегодня серьёзно сдвинули мою точку с горки, и я не мог адекватно оценивать свои поступки и их последствия. Я поймал машину и поехал домой.

Я считал, что мне необходимо найти того капитана, что приходил ко мне утром. Моя ни на чём не основанная вера в этого удивительного оперативника была просто смешной. Тем не менее, настроение улучшилось многократно.

Только на ступеньках отделения я вспомнил, что не знаю фамилии капитана. Смутные воспоминания о том, как он представился у входа в подъезд, блуждали где-то на краю сознания, но мало чем могли мне помочь. "В конце концов, - решил я, - не так много капитанов числится в одном отделении". Я готов был свернуть горы, и, как минимум, разыскать каждого.

В закуточке за помутневшим оргстеклом сидел совсем мелкий милицейский чин, и ни за что не хотел выдать мне всех капитанов пофамильно. Я объяснял ему, что сегодня утром у меня на глазах произошел несчастный случай, и теперь я припомнил новые подробности.

Он поковырялся в амбарных книгах и спросил:

- Слипченко? - Если не учитывать, что перед этим я неоднократно называл сворю фамилию, можно сказать: дело сдвинулось с мёртвой точки. Я радостно закивал головой, - Пройдите в 21-й кабинет.

- А кто там? - спросил я с надеждой.

- Там всё расскажете. Проходите, гражданин, - ответил дежурный и протянул мне огрызок бланка с печатью и пометкой о времени выдачи.

Я побрёл по коридору в поисках 21-й комнаты. По стенам стояли слепленные друг с другом, как в кинотеатрах, кресла, но на этом сходство с индустрией развлечений заканчивалось. Я старался не читать заголовки стенгазет и плакатов, чтобы сохранить свой боевой дух до разговора с капитаном.

Наконец я нашёл нужный кабинет. Сунулся и получил предложение подождать снаружи. Я покорно сел и принялся соображать, что же я буду рассказывать, потому что моего капитана в кабинете не было. Я так глубоко задумался, что абсурдность моих размышлений дошла до меня лишь когда, меня пригласили войти. Я ведь начал искать капитана и только его по совершенно другому делу, а вместо этого тратил время на неудобном сидении из кинотеатра и готовился к совершенно лишнему для меня разговору.

Тем не менее я вошёл и представился. В комнате сидели два человека. Как водится, молодой и старый. Оба глянули на меня строго и недоверчиво. Я вкратце рассказал об утреннем происшествии, и на ходу сообразил поинтересоваться экспертизой Людкиных останков на предмет алкоголя в крови.

Пока я рассказывал, они копались в бумажках, ящиках, и ни один не дал себе труда хотя бы поддакнуть. Я замолчал. Речь свою я нашел складной. О капитане я тоже спросил как бы между прочим.

Старый повременил ещё с полминуты, высморкался и заговорил.

- Вот материалы вашего дела. Веду его я, капитан Овсянников. Результаты экспертизы к нам пока не поступили, но если вы так уж интересуетесь, вот вам адресочек морга.

Он нацарапал адрес на листочке, словно оторванном от того же бланка, как и тот, что я получил при входе, и отдал мне. Я сунул листок в карман.

- Ещё вопросы имеются, гражданин Слипченко?

Я предпринял последнюю слабую попытку вернуть разговор в нужное русло.

- Вы знаете... - сочинял я. - Капитан, который сегодня утром осматривал мою квартиру... Он мне очень понравился... Я хотел бы написать ему благодарность, что...

- Я ему передам, - отрезал старый. - Всего доброго.

Когда я выходил, мне припомнился "Замок" Кафки, а потом один за другим страшные фильмы про мафию и в особенности её отношения с должниками.

- Пропуск! - окликнул меня милицейский чин на входе.

Я отдал бумажку и вышел.

Выяснилось, что в отделении я провёл несколько часов. На улице темнело. Ноги сами несли меня домой. По дороге я купил кое-чего к чаю. Сегодня силы уходили из меня со свистом.

[Последствия неотжатия паузы ~ 30 секунд]

Звонок по сотовому раздался вечером. Тот, кто звонил, свободно уложился в бесплатные двадцать секунд, потому что сказал только три предложения.

- Слипченко?

- Да.

- Метро "Площадь Революции" в без двадцати два.

- Я понял.

- Конец связи.

Звонил не тот шестёрка, с которым я имел дело до сих пор. Манеры были не те. Меня приглашали на встречу. Значит, по меньшей мере, собирались выслушать. О большем я и не мечтал. Я завёл будильник на двенадцать и снова заснул.

Из дома я вышел с небольшим запасом и мог бы приехать к месту встречи заранее. Вместо этого я сделал несколько пересадок и вошёл на "Площадь Революции" со стороны "Театральной", всё равно время оставалось. Я сел на выступ под скульптурой студентки и раскрыл книгу. Нельзя сказать, чтобы я читал, но всё-таки был при деле. Последний поезд, видимо, прошёл, на станции стояла противоестественная тишина. Я смотрел в книгу и слушал. Иногда в проводах потрескивало электричество, пару раз уборщицы что-то кричали друг другу... Но вот я уловил шаги несколько пар очень дорогих ботинок на тонкой подошве. Стрелка начиналась.

Таких бандитов я видел только в кино. Я решил, что это и есть пресловутые авторитеты. В определённом смысле, мне льстило, что они лично собираются заняться моей скромной персоной, но в остальном я чувствовал себя неловко. Они были одеты дорого и безупречно, что называется, в пиджаках, алмазы на руках... А я был почти что в телогрейке всего за двести долларов и, само собой, без золотых часов.

Я заложил пальцем страницу и продолжал сидеть. Сначала ко мне подошли бандиты попроще.

- Деньги принёс, брателла?

- Я буду разговаривать с... - замялся я и показал глазами в сторону хозяев.

- Чё, гордый?

- Нет, ну им должен, с ними и поговорю.

Мы перешли в центр зала.

- Ну, здравствуй, Слипченко, - сказал один из главных. - Что скажешь, будешь отдавать долги?

- Конечно, буду, - согласился я. - Вы б пораньше меня предупредили, а то всё в деле, сами знаете... Но на днях я отдам, не сомневайся.

- На каких же это днях? Тебе две недели назад предупредили и неделю назад предупредили, и три дня назад предупредили. Ты нас подвёл.

- Извините, намерения такого не было.

- За своё прощение ты заплатишь. Принесёшь завтра тридцать тысяч и забудем о наших размолвках.

- Как это - тридцать?

- Мы за тебя волновались, червонец и набежал. Две недели беспокойства дорого стоят, а ты как думаешь?

Такая логика мне не подходила, и я принял решение вступить в спор.

- Ну, допустим, вам я вообще ничего не должен, - высказался я. - Я договаривался совсем с другими людьми, и брал у них деньги не на две недели, а на полгода и совсем на других условиях. Вы мне рассказываете, что теперь я должен вам. Хорошо. Должен, отдам. Но мне нужно время, понимаете, несколько дней. А теперь возникает какой-то лишний червонец. Да почему, вы что, сдурели?

- Считаешь, несправедливо?

- Да, вашу мать!

Моя неаккуратная реплика разозлила оппонентов.

- Не хочешь заплатить.

- Пошли вы! - огрызнулся я.

- Значит, не хочешь, - подытожил авторитет, давая понять, что разговор окончен. Шестёрки взяли меня под локоток и отвели к краю платформы. Я было рыкнулся, но безрезультатно. Я начал отдавать себе отчёт, что песенка моя, похоже, спета.

Интересно, но я не испытывал страха. Моё тело знало, что сейчас оно не умрёт, и из этого я делал вывод, что выход есть. Вторым моим выводом было, что в моём распоряжении считанные минуты. Лучшего места, чем ночной метрополитен, я бы и сам не придумал, но вряд ли меня застрелили бы прямо сейчас: авторитеты наверняка предпочтут удалиться.

Между присутствующими ещё произносились какие-то слова. Не особенно напрягаясь, я подобрался, чтобы молниеносно использовать даже кубический миллиметр шанса. Мое погашенное компьютером зрение обострилось до невероятной чёткости, а левое ухо как будто выросло и уловило отдаленное гудение.

Звук окреп и вторгся на станцию. Сложившаяся обстановка нарушилась: в тоннеле появился свет фар. К платформе приближался поезд. Я физически почувствовал, как он продавливает окружавший меня пузырь безысходности, оболочка рвётся и ветер ударяет мне в лицо. Мой шанс материализовался.

Поезд оказался ремонтно-технической конструкцией с половиной обыкновенного вагона спереди, двумя низкими платформами посередине и другой половиной вагона в конце. Стёкла были вымазаны краской, а плоскости платформ завалены громоздким оборудованием. Мимо меня проезжали огромные катушки с кабелем.

До края перрона было не больше четырёх шагов, но я обошёлся одним гигантским прыжком. Оказавшись на платформе, я сообразил, что укрыться там было негде. При незначительной скорости поезда охранники через считанные секунды будут следом и выковырнут меня из любой щели. Оставалось только пространство между дальним бортом платформы и стеной станции. Мне показалось, что его было около полуметра, для меня места достаточно.

Вторым прыжком я бросил своё тело вдоль дальнего борта, ухватился за край руками и перевалился наружу. Пока я совершал свои пируэты, я надеялся, что увижу новые возможности: переползу к вагону, выброшу машиниста и умчусь на предельной скорости... Ну, примерно так. Вместо этого я застрял, обтирая пуховиком кафель и из последних сил цепляясь за край борта рукой и ногой. В меня могли стрелять, поэтому я спрятал голову и не высовывался. К тому же я почти ничего не слышал из-за грохота железных колёс прямо под моим ухом.

Я думаю, что мне помогла заорганизованность и безответственность охранников. Вместо того чтобы кинуться за мной, в ту же секунду они завопили, что я слинял и ждали распоряжений. Выстрелов тоже не было, только крики. Что же касается машиниста, то он, я думаю, был проинструктирован ничего не замечать.

Состав с постоянной скоростью приближался к отверстию тоннеля. Настоящая погоня началась, когда до конца кафеля оставалось метров десять. Я прирос к борту, больше мне ничего не оставалось. Я чувствовал себя кометой с хвостом из криков и стрельбы.

Меня укрыла чернота тоннеля, к тому же щель, в которой я тащился, постепенно расширилась. Я не имел представления, как устроена система оповещения в метро, но точно знал, что она существует. Поезд, то есть меня, наверняка уже ждали на следующей станции. Я страшно устал и собрался перевалиться обратно на платформу, но конечности не слушались. Я скрипел и пыхтел, пока не нашёл-таки опору и не сменил положение. Физическое напряжение уступило место умственному.

Хвостовая половина вагона была своеобразной пробкой, сдерживающей погоню, поэтому значительное расширение тоннеля было для меня нежелательно. С другой стороны, необходимо было покинуть поезд и срочно затеряться.

Тем временем система оповещения сработала и поезд остановился. В возникшей тишине я слышал, как машинист разговаривает по селектору. Я решил прорываться в кабину. Один безоружный машинист - это ж пустяки. Потом разогнать поезд, проскочить несколько станций, а там...

Передняя половинка вагона со стороны моей платформы была заварена одним большим листом железа. Чтобы забраться на крышу, нужно было соорудить хотя бы небольшое возвышение, поэтому оставались боковые двери, выходящие в тоннель. Они могли быть заперты, по крайней мере, они наверняка запирались, и я решил атаковать немедленно, пока машинист отвлечён разговором.

Перешагнув через борт и цепляясь за идущие по стене провода, я двинулся вперёд. Дверь, вопреки моим опасениям, была не то что не заперта - её вообще не было.

Как отважный ковбой, я ринулся в кабину, повалил машиниста и несколько раз стукнул его затылком об пол. Селектор продолжал бормотать:

- Что у вас случилось?

- Всё под контролем, ситуация нормальная, - ответил я.

- Что случилось?

- Случайный выстрел оружия, утечка из реактора - но теперь всё нормально. Всё просто замечательно, спасибо.

- А как дела у вас? Кто это говорит?

Я оторвал переговорное устройство от стены и бросил рядом с выключенным машинистом - всё равно дурацкий получался разговор.

Теперь меня занимала панель управления. Поезд метро, конечно, не летающая тарелка, но свои хитрости есть. Состав тронулся, но разгоняться не хотел. Я слышал голоса преследователей так близко, как будто они уже приближались к кабине, как это сделал я. В таком случае скорость состава не имела значения. Я выпрыгнул в тоннель и, не оборачиваясь, побежал между рельсами. Фары светили мне в спину. Я чувствовал, как между лопатками проступает мишень.

От бега я моментально взмок, мне истерически хотелось куда-нибудь свернуть, но тоннель шёл по прямой, словно прорубленный взглядом. Мимо моего уха просвистела пуля. Наконец я заметил, что идущие по стенам провода впереди извиваются, уходя поверх проёма или ниши. Я взбодрился и побежал как мог быстрее. С размаху я подлетел к первой нише, но в ней оказалось нечто, похожее на телефон-автомат без кнопок. Во второй висели пожарные багры.

Прихватив багор, я рванул дальше. На бегу я соображал, что главное - не оказаться в тупике. Пока я хотя бы могу бежать вперед, отчаиваться рано. Дверь находилась в третьем проёме. На ней была табличка с черепом, молниями и страшными предупреждениями об убойной силе высоковольтного электричества. Предупреждения меня не остановили. Подсознательно ожидая, что дверь заперта, я рванул её на себя так, что в руке у меня осталась дверная ручка. С досады я кинул ручку в череп, и от этого незначительного толчка дверь плавно отворилась.

Я выпрыгнул во внутреннее помещение, захлопнул дверь. В абсолютной темноте я закрепил багор как распорку между дверью и полом и снял пуховик. Дышать было тяжело, во рту я чувствовал привкус крови, мои лёгкие были переполнены мёртвым воздухом подземелья.

Я приладил пуховик на пояс и ощупал стены. На три шага вправо и влево от двери стены сохраняли направление тоннеля - стало быть, я находился в очень широком коридоре или комнате.

Пока я мешкал, снаружи стали отчётливо слышны голоса моих преследователей:

- Заныкался, падла.

Пора было двигаться. Я сообразил посветить себе зажигалкой и увидел комнату средних размеров с электрическими щитами в рост человека на противоположной от двери стене. Я продолжал озираться, пока не сообразил, что того, что я ищу, в комнате не было. В ней не было второй двери. Это было неприятное открытие, но я уже вошел в раж и не отчаивался ни секунду. Я действовал так быстро, что это нельзя было назвать сознательными действиями в полном смысле слова.

Так, через мгновение я понял, что пытаюсь оторвать от стены один из щитов. Я сразу обозвал себя идиотом: мне предстояло драться, я должен был использовать всё своё время и силу на подготовку, а не ковырять смертельно опасный прибор. Но мои руки продолжали дёргать что попало, обламывать пластмассовые выступы, нажимать какие-то кнопки, и, наконец, я смог просунуть пальцы между задней стенкой щита и стеной. Я рванул щит на себя, но только временно увеличил зазор, после каждого рывка щит возвращался на место.

Раздались глухие выстрелы. Я даже удивился: неужели этой ночью в метро охотятся не только на меня. Я засмеялся. Привкус крови во рту смешался со вкусом пота. Я начал разговаривать сам с собой, я сказал, что надо использовать багор, чтобы оторвать щит от стены.

Я нашёл в кармане ручку, засунул её в щель вместо пальцев и кинулся к двери, попутно чиркая зажигалкой. Теперь я посветил подольше и многое мне стало ясно. Во-первых, стреляли в дверь и продолжали стрелять. Во-вторых, дверь была железная, почти как на подводной лодке, с резиновой прокладкой по краю. Я заметил, что открываться легко и бесшумно ей позволяли густо смазанные петли, но сейчас мой багор крепко упирался в нижний край широкой стальной полосы, приваренной к двери посередине. Пули не могли пробить металл, но если я уберу багор, дверь откроется от первого выстрела. Засова не было, была меленькая скважина для ключа.

Я снова взглянул на щит. Потом снова на дверь. Выстрелы смолкли, снаружи переругивались. Я получил несколько секунд. Не гася зажигалки, я осторожно вынул багор, подошел к щиту и просунул остриё в щель рядом с ручкой. Потом, уже в темноте, я навалился на багор изо всех сил и щит с хрустом оторвался от стены. Отвалив его в сторону, я перевел дух.

К этому моменту бандиты, видимо, пришли к заключению, кто из них будет высаживать дверь, потому что тут же я услышал три почти одновременных удара: удар тела о дверь, двери о стену и тела об пол. Комната наполнилась слабым светом от фар приближающегося на малой скорости поезда. Через плечо я увидел угрожающие силуэты, а передо мной чернел прямоугольный лаз с оголёнными проводами. Без размышлений я накинул на голову пуховик и нырнул вперёд.

Я провалился вниз, а пули впились в бетон. Как куль с тряпьём, я застрял в проводах, боясь пошевелиться. Спиной и локтями я чувствовал стены. Я висел вниз головой, потихоньку сползая к неизвестно где находящемуся дну. Никто не отважился меня преследовать, темнота лаза и оголённые провода скрыли меня надёжнее чар невидимости. Но не успел я с благодарностью подумать о своем укрытии, как почувствовал на левой руке разрывающее ткани электрическое жало. От неожиданности и дикой боли я заорал, а поскольку висел я вниз головой, то постепенно осип и закашлялся, затих.

И тут в полной тишине я отчётливо услышал слова, сказанные где-то над моими ногами:

- Всё, звиндец падле...
 

 1   2   3   4 

  laertsky.com  |  монморанси  |  2000
подсчетчики

 

Александр Лаэртский: laertsky@mail.ru. Администрация сайта: vk@laertsky.com.
По всем деловым вопросам пишите на любой из этих адресов.
При использовании оригинальных материалов сайта просьба ссылаться на источник.
Звуковые файлы, размещённые на сервере, предназначены для частного прослушивания.
Несанкционированное коммерческое использование оных запрещено правообладателем.
  laertsky.com     msk, 1998-2023