Программа о Бенгальском Огне. Часть 2
 

Спецвыпуск новостей

Пётр Журавлёв: В столице два часа. Здравствуйте, в студии "Эха Москвы" снова Пётр Журавлёв и очередной выпуск новостей, он, конечно же, посвящён целиком ситуации в Останкине.

На данный момент верхняя отметка горения на телебашне - 327 метров, а нижняя - 120 метров. Официальный представитель УГПС Николай Сарычев сообщил нам, что на отметке в 120 метров сделан противопожарный разрыв, произведено вскрытие трубопровода, отсечено дальнейшее распространение огня вниз и идёт орошение горящей изоляции. На отметке в 63 метра заблокированы полностью все помещения. По словам Сарычева, на высоте в 340 метров обнаружено очаговое горение изоляции кабеля.

В настоящее время пожарные не могут найти двух пропавших: женщину-лифтёршу и замначальника УГПС Северо-Восточного округа, - эта информация получена в результате проверки всех сотрудников УГПС. Выяснилось, что замначальника УГПС Северо-Восточного округа не выходит на связь.

По другой информации, остаётся неизвестной судьба четырех человек. Как сказали корреспонденту РИА пожарные, ищут двух бойцов, женщину и полковника.

На первый этаж Останкинской телебашни час назад рухнул последний, шестой лифт, в нём никого не обнаружено.

"Возможно, будет принято решение не восстанавливать Останкинскую телебашню", - заявил журналистам на месте пожара мэр Юрий Лужков. Впрочем, он отметил, что пока нельзя говорить о возможности обрушения телебашни, но если оборвутся держащие тросы, то ничего нельзя исключить.

"Телебашня не может рухнуть, однако её шпиль может деформироваться и частично обрушиться", - такое мнение высказал начальник пресс-службы УГПС полковник Сарычев.

"Телеканалы, прекратившие работать из-за пожара, частично смогут восстановить вещание через два-три дня", - сообщил журналистам на месте происшествия министр печати Михаил Лесин. Тем временем, председатель ВГТРК Олег Добродеев заявил, что традиционная схема передачи сигналов на Москву и Московскую область, которая существовала до сих пор, практически уничтожена.

Что касается погоды, то сейчас в столице около восьми градусов выше нуля. Ночью и днём осадков не ожидается, а температура в ближайшие дни может повыситься до 21-23 градусов.

В студии "Эха Москвы" продолжает оставаться Петр Журавлёв, сейчас два часа и четыре минуты, у нас на прямой телефонной связи наш корреспондент Антон Долин, который находится в Останкино. Антон, здравствуй ещё раз. Какова ситуация, что изменилось за последние полчаса?

Антон Долин: Ничего не изменилось, по-прежнему продолжает оставаться открытый очаг горения на отметке 340 метров. По-прежнему башня горит, локализовать огонь, конечно же, не удаётся. И последнее, что нам стало известно - что пожарные, которые работают от отметки 240 до отметки 120, пробили на отметке 120 дыры и льют вниз воду, чтобы падающие сверху фрагменты башни не подожгли её снизу.

Журавлёв: Антон, что говорят пожарные о перспективе обрушения части телебашни?

Долин: Говорят примерно то же самое, что говорят официальные власти, что пока что опасности непосредственной нету, но совершенно непонятно, как будет развиваться ситуация, и в ближайшие несколько часов должно более менее наверняка определиться, что с башней произойдёт. Но вот пока что непосредственно опасности обрушения всё-таки нету.

Журавлёв: Антон, известно ли что-нибудь о пропавших людях? Есть какая-то более конкретная информация?

Долин: Абсолютно ничего неизвестно, только что об этом мы спрашивали в штабе пожаротушения и по-прежнему никакой новой информации нету ни о том, сколько человек пропало без вести, пропали ли они без вести, ни о том, где они могут находиться, ни о том, кто это. Есть разные версии, как уже ты сообщал, тем не менее, точно неизвестно ничего.

Журавлёв: Антон, спасибо большое. Я напомню, что в прямом эфире по телефону был наш корреспондент Антон Долин, он находится в Останкино, там и остаётся и будет оперативно выходить с нами на связь, чтобы сообщить самые последние сведения о ситуации на пожаре в Останкинской телебашне.

Лаэртский: Продолжают приходить сообщения на пейджер. "Почему бы не поднять телевизионную антенну над Москвой на аэростате?" - такой вопрос. Честно говоря, жаба душит. Я не хочу давать аэростат под это не совсем благоприятное дело. Потом, мы тут посовещались, есть ещё одна возможность каким-то образом пополнить бюджет города и компенсировать потерю демонического телевидения Каким образом? Произвести частичный демонтаж башни и её фрагмэнты продать западным жирным миллионерам, за дикий прайс, а эти деньги отдать пенсионерам и семьям погибших от терактов людей. Следующий момент. Естественно, вероятность, что построить новую башню предложат великому русскому скульптуру Церетели. В том случае, если не одобрят это решение, то есть возможность перенести всю аппаратуру в статуэтку Петра Первого работы того же мастера.

Вот ещё одно очень интересное сообщение, короткое, но хорошее: "Да здравствуют кинотеатры!" - пишет Света. Света, молодец! В голову даже не пришло.

"Вот "Эхо" включил, от сердца и отлегло, жить можно", - пишет Олег. И такое ещё сообщение: "Никакой Башенки не было, это всё придумки шоу-бизнеса", - тоже Олег пишет. "Ситуация драматична, но не из-за того, что нас лишают телепередач", - ну это понятно - "а из-за того, что если произойдет ещё одно-два события, как гибель подлодки "Курск" и пожар в Останкино, приход диктатора неизбежен. А то, что процесс лавинообразного выхода из строя оборудования прошлых лет неизбежен, очевидно", - пишет Вадим. Да, Вадим. Как ни грустно, в ваших словах есть истина, с этим сложно не согласиться. И, конечно, удобный момент сейчас для мощнейшего государственного переворота. Но, не забывайте, что в конце концов тут есть мы, да. Und мы не позволим, защытим und расскажем, да.

Вот Татьяна тоже присоединилась к УП: "Дорогие мои москвичи! Мне что-то страшновато стало. Пожалуй, впервые в жизни по-настоящему страшно. Что дальше-то будет?" Татьяна! Пора научиться жить самостоятельно. Сядьте и попробуйте написать стихи, попробуйте включить хорошую музыку, типа этой.

Звучит музыка

Лаэртский: Миша Рыцарев из Новосибирска... Миш, ну телефон у нас занят по той причине, что просто сюда огромное количество людей пытается прозвониться. Периодически мы с ними общаемся, кстати, номер сейчас я постараюсь напомнить.

Тётька: Телефон прямого эфира: 203, 19, 22.

Лаэртский: И следующие сообщения с пейджера... (Читает...) "Является ли памятник Гагарина проводником для радиоволн? Если нет, то как можно употребить шар, стоящий у подножия?" - пишет Миша. Михаил, намёк, конечно понят. Намёк понят, но, заметьте, долгое время огромное количество пафосных людей, которые разъезжали в дорогих иномарках с такими лицами, будто бы они вручную собрали эти иномарки, гнездовались und тусовались непосредственно рядом с Башенкой. Их офисы были рядом с Башенкой и сложно будет... Причём учтите, что автомобили-то они все водят не абы как, а площадь Гагарина - оживлённое место достаточно, очень сложно будет им пробиться на новое место работы, поскольку недееспособны они в реальной жизни, в большинстве-то своем. А что касается этого шара, то там можно сделать, например, коммерческий ларёк. Но я первое, что сказал навскидку. Вполне возможно, что это и не стоит делать...

"Жаль передачу "Дог-шоу", только эту передачу", - пишет нам анонимный радиослушатель на пейджер для всех. Вы знаете, а мне не жаль. Я считаю, что это целиком спекулятивная базетическая программа, как большинство программ, где снимают животных и детей. Более того, даже в какой-то степени и преступная. Почему? Потому что те люди, которые просиживали у содомистского ящика, целый час глядя на это ужасное зрелище некрасивое, могли бы за этот час посадить дерево, что они, может быть, сейчас и сделают. Представляете, нету больше, нету больше Дэмона. Огромное количество людей выйдет на улицу, будут гулять, ходить, общаться, наконец-то приберут детские площадки, наконец-то приведут в божеский вид свои дворы. Хотелось бы в это верить. Так, что тут ещё... (Читает...) Огромное количество сообщений...

"Хотелось бы знать имя человека, сказавшего мне: "Гуд бай", - пишет Эльвира. Эльвира, ну сложно сказать. Это, во-первых, мог быть Антипов, потому что он частенько прогуливается в вашем районе и продаёт китайские поношенные кеды по моему поручению. Мог быть Валька, сосед. Вообще, Эльвир, не стоит себя доводить до такого состояния, что не вспомнишь потом, кто сказал: "Гуд бай". Хотя, со всяким может статься, но вы попробуйте смоделировать ещё раз ситуацию, и этот же человек снова вам скажет: "Гуд бай". Тут-то вы его тёпленького возьмёте. Поднимаем телефонную дуду. Доброй ночи, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания, говорите, пожалуйста.

Слушатель: Алло, добрый вечер.

Лаэртский: Да, добрый вечер.

Слушатель молчит

Лаэртский: Да-да, говорите.

Слушатель: Вы знаете, я подумал предложить вот что нашему правительству. В силу того, что львиная доля событий, потрясающих нашу страну, происходит в августе, собраться и отказаться от августа вообще. Как придумали тридцать третий день, да?

Лаэртский: Понятен вопрос, но не думали ли вы о том, что такое деление, ранжирование, как август, сентябрь - это всего лишь базетический мозг слабого человека пытается подчинить себе время. Реально этап времени, который мы называем августом, он останется.

Слушатель: Да нет. Если взяться решительно...

Лаэртский: Да нет, нет. Давайте со временем не будем бороться. Спасибо, спасибо за звонок. Со временем бороться не надо, хотя статистика такая есть. Как говорится, именно в августе к нашему берегу то говно, то палка, и уже который август это происходит. Тут нужно как-то готовиться лучше к этому. Предвидеть, наверное.

Тётька: Телефон прямого эфира: 203, 19, 22.

Лаэртский: Доброй ночи, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Добрый вечер, Александр.

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушатель: Вас беспокоит ваш тёзка. Мне шестнадцать лет и, честно говоря, хочу признаться, что я сегодня в первый раз услышал вашу программу, так уж получилось. Не уделял я ей достаточно внимания, но в связи с тем, что сейчас по телевизору смотреть нечего, а новости о том, что сейчас происходит надо все слушать, я слушаю радио "Эхо Москвы". По поводу того, что отключено телевещание, я думаю, что это явление временное, три месяца оно не продлится. Буду надеяться, что к футбольному матчу Россия - Швейцария всё будет восстановлено. Но меня удивляет другое: я сегодня был непосредственно в районе Останкинской башни, когда эта коллизия произошла и когда она уже дымилась изо всех сил, где-то в районе восьми часов. Меня удивило то, как молодёжь от десяти до восемнадцати лет реагировала на всё происходящее. Они воспринимали это как какое-то шоу. Когда садился пожарный вертолёт, который там был, они просто-напросто с дикими криками и воплями бросались к нему, как совершенно оголтелые люди. Я этого не могу понять. Как вы можете прокомментировать этот факт?

Лаэртский: Понятно. Спасибо, спасибо за звонок. Во-первых, есть положительный аспект. Наконец-то Александр, который только что позвонил, откроет для себя какой-то альтернативный, не скажу, что очень позитивный, но альтернативный источник информации. Это раз. Два. Конечно же, в восемнадцать лет немногие становятся взрослыми, они есть дети, и любая такая ситуация, естественно, привлекает их внимание. В этом нет, на мой взгляд, ничего плохого. Гораздо страшнее - это базетирующие, которые, как мы неоднократно рассказывали, они идут за колбасой и если на их глазах сбивают ребёнка, они минут десять охают около него, уже мёртвого, затем: "Ах! Сейчас закроется магазин!" Ну, уже забыв о ребёнке, сбитом машиной, бегут дальше за колбасой. Вот это печальней, нежели дэбильная мышечная радость, присущая грудничинам.

"Наконец-то я с женой смогу слушать ту музыку, которую я хочу", - пишет Иван. Иван, как я тебя понимаю, как я тебя понимаю. Вот ещё один плюс. Представьте себе, люди начнут слушать Музыку. Ведь до определённого момента культура именно прослушивания музыки была. Человек мог прийти домой и сказать, когда ему звонят по телефону или ещё что-то такое, кто-то приходит, "Что делаешь?" - "Я слушаю музыку". С определённого момента музыка стала дэбильным фоном, под которую гладят, стирают, разговаривают, едут в автомобиле. То есть, умерла как музыка. Вероятно, что самовозгорание Дэмона, оно приведёт к тому, что люди начнут именно слушать музыку. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания. Да-да? (Гудки) Здравствуйте, вы в прямом эфире, говорите, пожалуйста.

Слушатель: Алё?

Лаэртский: Да-да-да, говорите.

Слушатель: Здравствуйте.

Лаэртский: Доброй ночи.

Слушатель: У меня некоторые соображения, конечно, по этому поводу есть тоже.

Лаэртский: Высказывайте их, уважаемый.

Слушатель: Высказываю. Буду я говорить от имени суперсекретной организации "Асмара ла граферс". Мы приветствуем то, что произойдёт скоро. Начнётся отрезвление общества от этого мусора, который на нас сваливается ежедневно с высоты порядка четырехсот метров, или сколько там. Но что я хочу заметить. В таком тоне вести передачу на такой известной радиостанции просто нехорошо, потому что сейчас около радиоприемников сидят люди, которые, быть может, имеют родственников, которые там пропали без вести. А вот так вести свою передачу, используя совершенно ёрнические выражения и давая высказываться людям, которые несут всякую дребедень - это нехорошо. Потому что действительно происходит беда.

Лаэртский: Понятно, понятно. Вы, тем не менее, тоже высказались. Что касается людей, которые там присутствуют, то в начале программы мы этот фактор учли. Да, это печальный фактор, но речь идёт не о том, что происходит сейчас и даже не о причине, послужившей всему происходящему нынче. Речь идет о последствиях. Уважаемый, давайте быть внимательней. Теперь с пейджера сообщение. "Александр, хочу напомнить, что телик продолжает смотреть вся Россия, кроме Москвы. Так что, вы рано радуетесь". Да, да. Это, к сожалению, есть, но есть и другой момент. Именно Москва диктовала и продолжает диктовать моду. Моду на подачу информации. И вполне возможно, что лишившись лоцмана модного, на региональных телестудиях в конце концов проявятся люди с индивидуальным подходом к подаче информации, с нешаблонным подходом. И это тоже неплохо. В конце концов, наша цель во всём - искать положительные стороны. Так, что тут на пейджере для всех?

"В Питере пропала радиостанция "Эхо Москвы" и многие московские. Жаль, спокойной ночи". (Читает...) Тут ещё сообщения... "Саша, не обольщайтесь. Москва - не вся Россия. Во всю Россию возрождение не дойдет". Только что я сказал, что, конечно, не сразу. Тем не менее, есть же вероятность.

"У Бредбери в фантастическом рассказе подобная ситуация описана: вдруг в городе пропало телевидение. Если хотите разбогатеть, закупайте оптом краску, так как при этом люди стали красить свои дома. Появилось свободное время. А вообще, жалко Останкино..." Ну конечно, жалко! Я ж не говорю о том, что я радуюсь разрушению здания, да? Это ж было бы глупо, так же как дебилы, которые кидали камни в американское посольство, это проявление слабоумия (Чаво???). Я говорю о последствии для Дэмона по кличке Телевизор и Телевидение.

"Негуманное (дэбильное) поведение подростков у стен Останкинской башни есть прямой продукт агрессивного воспитания телевидением", - пишет Самарин. Конечно, не прямой, уважаемый Самарин, но где-то процентов на тридцать, я думаю.

"Александр, люди с пейджерами завтра побегут покупать телефоны". Не думаю, не думаю.

"Случилась беда, а вы ёрничаете, называете пожар Бенгальским Огнём, несёте всякую чепуху. Что у вас с головой, Саша?" - Нина Петровна пишет. Нина Петровна, вы тоже УП становитесь. Опять же, давайте сделаем так. Понятно, что все вы по телевизору слышали от какого-нибудь аналитика модное слово "ёрничать". Попробуйте избавиться от этого шаблона, применяйте хотя бы, чтоб мне было приятнее, слово "паясничаешь" или что-то такое, а то это слово на это "ё" - оно даже и не задевает... (Читает...)

"Лучше вместо Лаэртского другой любой диктор "Эха", - пишет Лена. Лучше вместо Лены любая Наташа. Лаэртский.

"Дайте, пожалуйста, рецепт домашнего пива для Жени из Отрадного". Жень, в своё время продавались на ВДНХ такие комплекты для производства пива и сусло всякое продавалось, но честно скажу, что не во-оду-шавляло оно. По крайней мере людей, которые разбираются в данном божественном напитке, не воодушевляло.

"Уберите этого ведущего, умоляем!" Вы знаете, мы не можем его убрать. Он пришёл к месту своей работы. Он потерял работу на телевидении, бегает и орёт: "Хочу вести! Хочу вести аналитическую программу!" Дайте человеку побазетировать немножко. Подождите, сам устанет, угомонится und уйдёт. Телефонный звонок. Здравствуйте ,вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Александр?

Лаэртский: Да. Здравствуйте.

Слушатель: Здравствуйте.

Лаэртский: Доброй ночи.

Слушатель: Вас приветствует Евгений из города Подольска. Александр, Подольск с вами каждую ночь. А по поводу ситуации с башней, с Башенкой, как вы называете, в самом деле, вы совершенно правы. Та грязь, которая лилась на нас... А на слушателей, которые вас критикуют, внимания не обращайте. Потому что народ просто не врубается, чем вы сейчас здесь занимаетесь. Просто люди, которые не понимают вашего тона, не понимают, чего вы говорите...

Лаэртский: Вы-то понимаете, что наша программа сегодня именно для них, да?

Слушатель: Как впрочем, наверное, каждый раз. Потому что люди, которые врубаются, они будут слушать, но, может быть, не будут звонить.

Лаэртский: Безусловно. Спасибо.

Слушатель: Ещё можно вопрос, Александр?

Лаэртский: Да, конечно.

Слушатель: Личный вопрос насчёт вашего творчества. Вы слышали, как альбом "Дети хоронят коня" вышел в последнем издании?

Лаэртский: Да, слышал. Это совершенно криминальная история, это вина фирмы целиком, но, сами видите, поскольку Башенки горят, лодки тонут, то это уже такая мелочь... Хотя всё начинается с таких мелочей, и я это безуспешно пытался донести до руководства фирмы. Но уже даже не до этого. Тем не менее, это беспредел. Спасибо за звонок, до свидания. Опять выпуск новостей.

Спецвыпуск новостей