Беседа с Немоляевым и Нарезкой. Часть 4
 

Лаэртский: И я напоминаю вам, что в гостях у программы "Монморанси" сегодня Валентина Агафоновна Нарезка и Кирилл Немоляев, которому мы обязаны появлением в студии такой интересной гостьи... гостьи-железнодорожника, я бы сказал, железнодорожника в юбке в хорошем смысле этого слова. И, соответственно, как мы обещали, третья или четвёртая, заключительная часть нашей беседы сегодня будет посвящена проблемам надвигающихся холодов, надвигающейся зимы - как это отразится на безопасности движения подвижного состава, да... и, соответственно, каким образом собираемся мы, железнодорожники, подготавливать электропоезда к работе, к обслуживанию в зимних условиях. Я хочу сказать, что, в принципе, этим, конечно, занимается руководство депо - то есть планом подготовки электропоездов для работы в зимних условиях... И руководство депо, сами знаете, состоит из разных людей, поэтому многие руководители могут подойти к этому, скажем так, на свой страх и риск... ну, не совсем ответственно, да? Поэтому мы, конечно, создаём сейчас группы депутатов, которые ходят вообще, приходят и следят. Следят за тем, как руководство депо составляет именно этот самый план. Хочется сказать, что по правилам, которые существуют с давних времён, проверены временем... известно, что все правила писаны кровью, да? Подготовка к земле должна осуществляться...

Немоляев: К зиме, прошу прощения. Ты сказал "к земле"...

Лаэртский: Ой, прошу прощения. Конечно - к зиме. Должна осуществляться для дорог первой группы - а это та группа, которая повсюду, в общем-то - с учётом окончания её не позднее 1 октября. Для дорог второй группы, которые дальше там уже - не позднее 1 ноября, а работу по подготовке электропоездов выполняют комплексные бригады при плановых ремонтах и осмотрах и локомотивные бригады при работе на линии. Вот здесь особо я бы хотел отметить, что комплексные бригады набираются, как мы, железнодорожники, любим выражаться " на суше" - то есть там, где кадры не ограничены. А уж там, в пути, когда локомотивная бригада на линии, да?.. выполняет работу, то состав этой локомотивной бригады особо тщательно должен подбираться. Потому что там... если вот в комплексных бригадах незаменимых нет, то в локомотивных бригадах эта вот фраза - она никак не ложится... Все трое локомотивных бригадиров - они самодостаточны и незаменимы.

Немоляев: Я хочу более доступным языком сказать нашим радиослушателям, что первое, что надо сделать при подготовке электропоезда к зиме - это заменить летние смазки зимними.

Лаэртский: Конечно, конечно!

Немоляев: И второе - это в общих чертах если объяснить те работы, которые необходимо провести - Александр, вот согласись со мной, можно очень долго говорить...

Лаэртский: Можно.

Немоляев: ... что надо делать...

Лаэртский: А можно молча делать!

Немоляев: Можно молча делать и сказать одну фразу: "Необходимо устранить зазоры".

Лаэртский: Безусловно! Кстати, многие наши радиослушатели будут думать - ну, как-то бредят, какие зазоры... Я хочу сказать, что закрывают боковые нижние вентиляционные отверстия тяговых двигателей - такие существуют специальные заглушки... кстати вот, допускается оставлять незаткнутыми нижние или боковые отверстия, но это уже исходя из местных, соответственно, условий. Потом - проверяют плотность прилегания крышек смотроводящих проводов - то есть, те провода, которые посредством снятия крышек наблюдают за ними... садятся и даже медитируют иногда железнодорожники, да? Проверяют плотность прилегания крышек смотровых люков тяговых двигателей...

Немоляев: Опять-таки да? Всё зазоры.

Лаэртский: Всё зазоры... исправность замков, состояние чехлов, в общем-то, разных... Выходные концы электродвигателей должны быть укреплены в клицах... потому что часто они из клиц вылетают по лету. Установлены должны быть так, чтобы расстояние между проводами двигателей и осью колёсной пары... там вы знаете, у вагонов сколько пар... было не менее 100 миллиметров - это при перегруженном вагоне! Да.

Немоляев: В период гололёда рамы...

Лаэртский: Рамы токоприёмников!

Немоляев: ... рамы токоприёмников покрывают тонким слоем таким... тонким слоем...

Лаэртский: Противолёдной жидкости.

Немоляев: Так называемая противогололёдная жидкость.

Лаэртский: Ну, мы её обычно называем "тормозуха"...

Немоляев: Да. Или ещё можно использовать здесь трансформаторное масло и для защиты полоза от прожогов при гололёде разрешается приклеивать лаком на такие, как бы боковые стенки полоза...

Лаэртский: Ленточки.

Немоляев: Ленточки так называемых дугостойких материалов - то есть авистакарон или фторопласт... много разных материалов.

Лаэртский: Конечно, конечно. Вот, кстати, многие наши радиослушатели интересуются - а как же вообще с аккумуляторами мы собираемся обходиться? Летний кадмиево-литиевый электролит в аккумуляторных батареях мы, как правило, используем в зимний период, но только когда его плотность доведена где-то до одной и двадцати семи сотых гэ на сэмэ. Ну это мы так называем плотность, да!..

Немоляев: Опять-таки, обобщая, можно сказать, что сейчас в работе новые вагоны - так называемые зимние вагоны.

Лаэртский: Да. Вагон-зимняк.

Немоляев: Вагон-зимняк. Где можно... типа шутки такой... где можно перезимовать. То есть, вагон, выдерживающий самые суровые температуры. То есть, в нём никогда практически не бывает холодно.

Лаэртский: А это всё потому, что мы даже в нём производим продувку, ревизию электропечей, калориферы продуваем, контракторы, мехонадувные соединения тоже... Причём печи отопления - проверяем их цепи, изоляцию... И ещё тут очень важно - у нас всего один регулировщик этим занимается, но он, в принципе, справляется сейчас пока - это регулировать устройство автоматики отопления на поддержание в вагонах температуры в среднем 13-15 градусов. А в кабине она должна быть не ниже 17, потому что если будет немножко ниже, то может утепляться дико пилот и в момент выскока к ДээФу просто простужаться... вот.

Немоляев: Ну да, перепад температур совершенно ни к чему в этой ситуации.

Лаэртский: Ни к чему, да. Ну, соответственно, если какой-то брак был допущен в работе локомотивными бригадами, то мы сейчас создаём комиссии, которые должны отследить возможности возникновения такого брака и помогать в разработке мероприятий по предупреждению случаев брака. Посредством, в общем-то, лишения, наказания и даже порой... порой вплоть до увольнения. Без ВП, да.

Немоляев: Вопрос также насущный, можно послушать и мнение наших радиослушателей...

Лаэртский: Вот ты знаешь, профессор Московского Государственного Университета Свирский интересуется: "А будут ли в составах будущего вагоны-библиотеки?" Очень кстати, хороший вопрос.

Немоляев: Да-да-да. Все сейчас забывают о библиотеках. Давай вспомним, Александр...

Лаэртский: Давай. Конечно.

Немоляев: Ещё 10-15 лет назад мы все ходили, каждый ходил в библиотеку и брал книжки. Где ты сейчас видел у нас районные библиотеки, очереди туда, книжки с этим, понимаешь вот... талоном, местом куда надо было засовывать так вот... талончик, да. я уже забыл, честно говоря, как он назывался... не купон, как он назывался...

Лаэртский: Чековая книжка...

Немоляев: Грубо говоря, совершенно невозможно теперь пойти в библиотеку, завернуть за угол и зайти в библиотеку. Конечно, этот вопрос в первую очередь не вставал.

Лаэртский: Да!

Немоляев: То есть, естественно, никто книг у вас не будет отбирать, если вы проходите в вагон.

Лаэртский: Конечно. Наоборот - будут одобрять.

Немоляев: Досмотр не учитывает то, что вам нельзя читать в поезде. Здесь вопросы только питания, которые опять-таки сопряжены с антисанитарией и с возможностью поддержания чистоты.

Лаэртский: Да. Давай сейчас послушаем телефонный звонок, а потом всё-таки я бы хотел подробнее остановиться на вопросах...

Немоляев: Подготовки к зиме.

Лаэртский: Да-да-да... Зимней эксплуатации. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушательница: Добрый вечер.

Лаэртский: Добрый вечер...

Слушательница: С наступающим праздником вас поздравляю.

Лаэртский: Вас также , спасибо.

Немоляев: Спасибо!

Слушательница: Я по поводу первого вопроса. Я всё-таки думаю, что вы должны понимать, что 80 процентов у нас нищие люди. И всё-таки у нас сейчас есть вагоны в составах с питанием... есть ведь такие?

Немоляев: Есть такие вагоны!

Слушательница: Может быть, их увеличить, ну и оставить категорию тех, которые были без питания? Рассчитанные на разные сословия людей. Потому что вы там в Думе сидите - наверное, всё-таки очень далеки от бытовых проблем. Ведь это хорошо для поезда экскурсионного - танцы, музыку слушать. А здесь люди едут по делам, на работу, с детьми, на похороны... У каждого проблемы - лишь бы доехать.

Лаэртский: Извините... Вы имеете в виду всё-таки, видимо, электрички?

Слушательница: Нет, я имею в виду именно поезда дальнего следования.

Лаэртский: Хорошо, представьте...

Слушательница: Ну, всё-таки оставить вагоны частично так как есть, без питания. Хотя бы два вагона купе и два плацкарт.

Лаэртский: То есть, тобы в них можно было со своей едой ехать?

Слушательница: Да, в каждом составе, да...

Лаэртский: Мы об этом говорили, но это будет не плацкарт и не купе, это будет вагон даже без сидячих мест.

Слушательница: А с ребёнком как? А с ребёнком как?

Лаэртский: А не надо везти ребёнка в...

Слушательница: Ну как вы будете ребёнка водить в столовую?

Лаэртский: Конечно!..

Слушательница: Так детское питание должно быть!

Лаэртский: Так мы об этом и говорим, что...

Немоляев: Мы говорили, что это бу-дет.

Лаэртский: Будет даже диетический вагон.

Слушательница: Это всё-таки... нельзя ущемлять нас, даже наши права в питании!..

Лаэртский: Ну как, извините...

Слушательница: Нет, ну я, например, не хочу - я ту же курочку на семью еду... представляете, на семью с ребёнком сколько... я сделаю дома поэкономнее, то, как мы привыкли есть. Всю жизнь ездили!...

Немоляев: Хорошо, я отвечу на ваш вопрос. Вы можете сделать курочку, безусловно...

Лаэртский: Спасибо...

Немоляев: ... взять её с собой, но - билет на поезд подорожает! В несколько раз!

Лаэртский: Безусловно.

Немоляев: В десятки раз! Ведь мы уже говорили о том, что железная дорога - как-то сейчас не принято об этом говорить, но все не обращают внимания - что всё у нас в стране подорожало за последние не 10-15 лет, а за последние три года. Была масса реформ, был дефолт, наконец - всё подорожало. А железная дорога, если и подорожала, то на какие-то смешные суммы. И так дальше продолжаться не может! Существует два варианта выхода из ситуации - либо мы поднимаем сейчас билеты в три-пять-семь раз на разные направления...

Лаэртский: В двенадцать даже может, если.... мы подсчитывали там...

Немоляев: Такие варианты тоже есть. Либо, соответственно, мы решаем вопрос с питанием. Я думаю, что на холодный рассудок, спокойно всё взвесив, вы поймёте, что, наверное, лучше питаться по нормальной цене - никто не говорит, что это будут рестораны, что всё... рестораны будут тоже, но это будет по карману. Наверное, лучше всё-таки так поступить, чем вы вообще не сможете добраться до места.

Лаэртский: И ещё - я хотел бы ещё раз сказать - вот вы говорите там: "Многие едут на работу", "Многие едут на похороны"... И что же теперь, сидеть, едючи на работу со скучным видом в загаженном, с куриными костями поезде? Объясните мне. Опять же - что это за разговор: "Я варю на семью курицу, это будет поэкономнее, я еду с ребёнком..." Ну что это за рассуждение такое? Когда вы ту же курицу... да это будет, я объясняю, может быть, на 20, на 30 рублей дороже... Ну на 50, в конце концов! Но вам не нужно будет даже дома кастрюлю мыть, ну поймите же вы! Ладно, послушаем ещё телефонный звонок.

Немоляев: Я просто хочу сказать, что, конечно же, не 50 рублей. Это будет от 20 до 30 рублей, возможно, даже меньше.

Лаэртский: Конечно. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Здравствуйте.

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушатель: Я помощник президента Российского Олимпийского комитета. Я хотел такой вопрос задать - а почему, в частности вот вы отклонили в Думе рассмотрение вопроса о создании специальных составов для сборных команд Российской Федерации с бассейнами, с прочими стадионами и прочими мощностями? Вот такой вопрос.

Немоляев: Нам сейчас звонят люди в панике, что принят закон по поводу питания, а вы говорите, в общем, о важной проблеме, но всё-таки, наверное, спортсмены могут обойтись без бассейнов, без гимнастических снарядов...

Лаэртский: Конечно, конечно.

Немоляев: Конечно - было бы прекрасно, если бы у нас с вами был другой уровень жизни и мы могли бы думать о том, а что бы такое ещё придумать... понимаете? Но всё-таки сейчас пока не до жиру. Грубо говоря, не до жиру... конечно, Олимпиада и спортсмены, престиж нашей страны - это важно, как мы выступим - это тоже очень важно... но всё-таки, вы знаете, надо думать о простом человеке. Пока мы не решим проблему, пока каждый пассажир наш не поймёт, что то, что делается на нашей железной дороге, делается во благо - пока мы будем думать именно о простых людях. А спортсмены - безусловно, но повторюсь - это вопрос будущего, не далёкого будущего, но не настоящего.

Лаэртский: Конечно, конечно. И ни в чём нельзя переусердствовать - у меня всё-таки такое ощущение, Кирилл Всеволодович, что наши респонденты как-то не совсем ответственно подходят к обсуждению данной проблемы.

Немоляев: (крайне раздражённо) Что тут обсуждать? Можно к чертям, извиняюсь за выражение, прекратить вообще перевозку пассажиров - и всё!

Лаэртский: Да!

Немоляев: И проблема будет решена, пожалуйста. Делайте, что хотите - идите по шпалам...

Лаэртский: Как ходоки!.. Ботинки за спину...

Немоляев: (продолжая распаляться) ... летайте самолётами в 35 раз дороже. А что-то там обсуждают... люди не понимают просто элементарных вещей - когда на дотации железная дорога, невозможно совершенно зарабатывать деньги, предлагается вариант, что проблема питания будет решена, там какие-то копейки будут идти в госбюджет и на них будет существовать дорога за счёт потребления пищи...

Лаэртский: И будут находиться в гигиенических условиях... В конце концов - давайте дойдём до того, что и в метро начнём в конце концов жрать с колен!!!

Немоляев: Да, давайте входить в метро и там будем ехать по окружной на работу, на похороны...

Лаэртский: И жрать, жрать, ЖРАТЬ!.. Кормить маленьких детей ещё... Что-то как-то мы разволновались...

Немоляев: Хочется не то что по-хорошему - но нормальным, спокойным...

Лаэртский: Цивилизованным языком...

Немоляев: Цивилизованным языком, цивилизованным образом объяснить, что мы делаем благо. Вместо этого получается....

Лаэртский: Да... Ну ладно. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Здравствуйте, уважаемые. Это Вася Солнцевский. Не остерегаетесь ли вы негативной реакции пассажиров на первое время, которые потащат свои тюки со всякой шаурмой и, увидев эти рестораны, будут кидать этой шаурмой во всяческие рестораны и столовые?

Лаэртский: Вопрос понятен. Опять же, мы всё крутимся, как бурёнка вокруг своего колышка. Вася, именно ради этого нас и уполномочили рассказать вам об этом нововведении. Чтоб вы были готовы к этому. Ещё раз хотим сказать, что на первых порах никто у вас не будет отбирать вашу курошку унд яичко. Никто не будет отбирать.

Немоляев: И шаурму.

Лаэртский: Унд шаурму. Все будут просто смотреть на вас, как на лоха. Как на человека некультурного, необразованного, смотреть неодобрительно, понимаете? Поначалу. А где-нибудь с ноября будут и отбирать. ДА-А-А!!!

Немоляев: К сожалению, у нас такой народ, что будут закладывать, я уверен.

Лаэртский: Конечно!!!

Немоляев: Увидят, пойдут к проводнику и скажут - там, мол, извиняюсь, халвой или кефиром балуется.

Лаэртский: Конечно, конечно.

Немоляев: К сожалению, у нас такой народ. Другое дело, что и в Америке такой народ. Превысишь скорость - и тут же позвонят, из машины прямо позвонят на пост - дескать, я видел, у меня тут проехал человек на такой-то скорости. То есть закладывать - это как бы традиция хорошая во многих странах. Поэтому, видимо, этих случаев не избежать.

Лаэртский: Опять же - меня, знаешь, немножко, Кирилл, тревожит вот такая неадекватная реакция... "ущемление прав"... Вы едете, опять же, в общественном транс-пор-те... Уважаемые, в общественном транспорте. Знаете, что висит на входе в метро, да? На входе в метро висит: "Вход в метро с мороженым и другими там пачкающимися предметами за-пре-щён". Это вы не считаете ущемлением своих прав. А ездить в поездах, кушать курошку унд яичко и мусорить ими - а мы потом с Кириллом Всеволодовичем убирай - дескать вот, для вас нормально, да? По-моему, это одно и то же - так скажем, один бок разных самоваров, скорлупа трёх яиц...

Немоляев: Совершенно справедливо. Существует стереотип, и преодолеть стереотип, любой стереотип очень сложно. Поэтому вот такие звонки - эти звонки, видимо, будут идти на радио "Эхо Москвы" в течение долгого времени, потому что люди не готовы. Люди не готовы к такому повороту и, повторюсь - понять всё благо и то, что этот закон, принятие его нацелено исключительно на положительное, исключительно позитивный закон... К сожалению, пока, видимо, убедить в этом, Александр, нам с тобой наших радиослушателей не получается.

Лаэртский: Давай послушаем ещё телефонные звонки, раз у нас такая дискуссия весьма живая. Хотя я бы, конечно, с большим удовольствием... мне кажется, это более злободневно - это поговорить о грядущей зиме и о том, как мы готовим подвижной состав к ней...

Немоляев: Главное, чтобы он был подвижным!

Лаэртский: Ну ладно, раз не хотят - раз их больше волнует проблема вот, как бы курошку... хорошо, здравствуйте. Вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания, говорите, пожалуйста.

Немоляев: Доброй ночи.

Слушатель: Здравствуйте. Я хотел узнать... (неразборчиво)

Немоляев: Консервы?

Слушатель: (по-прежнему неразборчиво) ... кошерную пищу...

Лаэртский: Ну это... Если вы едите только кошерную пищу, то вам, видимо, либо придётся поголодать... вот... Либо - кошерная пища, это, скажем так, всё-таки весьма в нашей широте редко встречающееся явление и если, вы, так сказать, избрали эту пищу, и едите её, так скажем, на воле... То есть, в обычных условиях... Значит, вы можете себе это позволить - в обычном кабачке вы это не поедите. Вы можете заказать в вагоне-ресторане поезда, на котором собираетесь куда-то потенциально отправиться, именно для себя отдельный стол. В котором вам приготовят вот... именно вашу пищу. Это будет стоить, конечно, дорого. Но на улице вы тоже не в каждом месте найдёте такую специфическую кухню. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Алё?

Лаэртский: Доброй ночи.

Немоляев: Доброй ночи.

Слушательница: Это Любовь Сергеевна. Наконец-то я дозвонилась. Я такая злая - просто не знаю.

Лаэртский: Да мы сами тоже...

Слушательница: Да, я вижу, вы тоже взвинтились... Вы вот говорите о культуре питания... я два часа уже слушаю, вы ни разу не сказали, что творится в поездах. Какая грязь, какая постель... какое всё... Вот я очень часто... сейчас я по болезни не могу ездить, у меня сестра больная в Запорожье, так надо съездить - а такой билет дорогой, 530 рублей. А я пенсионер, инвалид 2 группы. И вот я поеду, а вечерком мне захочется чай. С какими шишами я пойду в этот ресторан? Десятку заплачу за стакан чая?

Немоляев: Вы знаете...

Слушательница: Подождите ещё минуточку. Вот едешь в этом вагоне - вонь, грязь... и всё такое. Сколько раз я ездила в Эстонию - чистота, заходишь в поезд на вокзале - чистота, аккуратно, постель заправлена. Утром встаёшь, подъезжаешь к Таллину - смотришь, эти проводницы моют стены, панели... А у нас бардак! Самый настоящий...

Немоляев: Ну вот и ездите в Эстонию!

Слушательница: Я живу в Москве, зачем мне в Эстонию? Я езжу на юг, к своим родственникам, которые остались в СНГ, в Баку, на Украине, в Ростове все родственники. Я не могу поехать - я как вспомню, дрожу вся, в какой грязи придётся ехать!

Лаэртский: Понятно. Ваш крик души понят, спасибо....

Слушательница: А потом вы ещё сказали, что вот будет есть курочку, а вы будете сидеть, вы не сможете... А я буду вот сидеть, а человек пойдёт в ресторан покушать. У него есть за что покушать в ресторане - а у меня нет ни шиша!

Лаэртский: Понятно. Спасибо вам за поддержку. Наконец-то хоть единственный человек, который нас поддержал и понял всю глубину этой идеи, которую наконец-то приняли наши законо... эти, законо... да, да, да. Действительно, только что позвонившая Любовь Сергеевна жалуется на грязь и целиком, я так понял, согласна с нами. Потому что этот метод - метод запрета на внос пищевых продуктов в вагоны прежде всего, конечно же, отразится на чистоте. На чистоте наших составов.

Немоляев: Крик души - он направлен ещё на то, чтобы мы поняли, что всё-таки 500 рублей - это та сумма, которую можно заплатить, но с большим трудом, а если ещё придётся платить деньги за питание - это вообще выльется в какие-то немыслимые суммы. Вы понимаете, если абстрагироваться - бутылка пива у нас стоит... ну, скажем так...

Лаэртский: 13 рублей.

Немоляев: Приблизительно... чуть дешевле, чем за рубежом. В любой цивилизованной стране - чуть дешевле. У нас многие продукты или вещи стоят так же, как за рубежом. А билеты железнодорожные вот из Москвы в Санкт-Петербург, я уже говорил, именно этим направлением я занимаюсь - на такое расстояние, шести-семичасовой переезд даже в плохом вагоне будет стоить в 10 раз дороже, понимаете? В де-сять раз. Поэтому, если вы считаете, что 500 рублей - это сумма большая, то что же делать, если это вообще минимум... Понимаете, в пересчёте - это 20 долларов. Всего-то навсего 20 долларов. И мы не можем отвечать за проблемы всей страны, что так получилось, что во всей стране вот так - такие зарплаты и так далее. Что же нам делать? Мы - работники железнодорожного транспорта, нам тоже нужно кормить свои семьи.

Лаэртский: Да!

Немоляев: Тоже нужно зарабатывать деньги. Понимаете?

Лаэртский: И тоже ездить в отпуск.

Немоляев: Да. Вот - понимаете, мы все люди. И поделать ничего невозможно. Сейчас, я повторюсь, эта сфера услуг - вы сравните самолёт или любые другие... я сейчас немножко волнуюсь, прошу прощения.

Лаэртский: Ничего-ничего, Кирилл Всеволодович, конечно...

Немоляев: Момент серьёзный. Железнодорожный транспорт в нашей стране дешёвый. Даже очень дешёвый по сравнению вообще со всеми другими видами и транспорта и вообще условий жизни. Не знаю там - по сравнению с торговлей, по сравнению с... Естественно, по сравнению с зарплатами это получается дорого. Но мы, повторюсь, должны как-то есть, должны зарабатывать деньги. Сейчас зарплата работника железной дороги - я даже не буду называть этих чисел. Вам станет смешно.

Лаэртский: Да конечно... Конечно. Но тем не менее уже, видишь, пошли звонки в поддержку... Вот интересный вопрос от нашей постоянной радиослушательницы Татьяны Булановой - она спрашивает: "А нельзя ли устроить отдельно мужские - отдельно женские вагоны?"

Немоляев: Ну... в принципе, конечно можно устроить отдельно мужские - отдельно женские вагоны... только я не совсем понимаю смысла, Александр...

Лаэртский: Мне тоже не совсем понятно, но если вы едете, например, как туристы или у вас корпоративная поездка, то вы можете, конечно, если вас много народу перемещается - то вы вполне можете купить билеты, раздать женщинам билеты в один вагон, мужчинам - в другой... то есть... просто не вижу смысла делать специально вот это... да.

Немоляев: Ну, это такие вопросы возникают, люди так звонят просто, в такой экзальтации находятся по поводу того же самого питания... что, в общем, такие вопросы, как разделение на мужские и женские вагоны не совсем уместно, по-моему.

Лаэртский: Угу. "Господа, не кажется ли вам, что сообщение по поводу еды в отдельных вагонах-ресторанах может вызвать гораздо более негативную реакцию, чем поедание курицы унд яичка ин купе? Заранее благодарен". Опять же говорим - конечно, может. Но всё это происходит только лишь из-за мен-та-ли-тета. Из-за менталитета. Я хочу сказать более того - в дальнейшем даже мы планируем таким образом строить общество, чтобы люди даже дома не готовили еду, а спускались вечером вниз - в каждом жилом доме, начиная от пятиэтажки и кончая коттеджиком новомодным на Рублёвке, должен быть свой маленький ресторанчик с домашней кухней. И более того, далее мы планируем вообще строить дома без кухонь... Да!

Немоляев: Александр, ты заглядываешь в послезавтрашний день. Я могу себе представить, с какими выражениями лиц слушают нас радиослушатели... Уважаемые наши потенциальные пассажиры!..

Лаэртский: Кирилл, я же могу себе позволить пофантазировать...

Немоляев: Да. [...]

Лаэртский: Тут всё Аркадий волнуется. Я прочитаю: "Хватит строить из себя жертв антисанитарии. На самом деле вы - жертвы собственного идиотизьма" - пишет Аркадий. Видимо... видимо, в штыки воспринял юный организм Аркадия наши нововведения. Аркадий, дело в том, что, конечно же, со временем - я искренне бы хотел в это верить - когда вы повзрослеете, вы поймёте, что лучше всё-таки ездить и жить в чистоте, да... нежели в запахе курошки унд яишка... Надеюсь я, что вы это поймёте. Послушаем телефонный звонок. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания. Говорите, пожалуйста.

Слушатель: Слушаю вас очень долго и крайне возмущён. Вопрос в следующем. Либо вы по возрасту ещё не очень зрелые люди... Потому что вспомните, какая ситуация была в вагонах-ресторанах вот при нашем развитом социализме. Туда попасть вообще невозможно было - тогда были приемлемые цены. Когда цены будут неприемлемые - да, будет свободно. Тогда давайте с другого конца начинать - не с тех людей, которые курошку унд, как вы пренебрежительно говорите, яишко проносят - а с тех людей, которые в принципе могут себе позволить ездить в СВ, летать самолётами. У них не будет там никакого запаха, у них всё будет прекрасно. Давайте их интересы не будем отслеживать, а будем отслеживать интересы всё-таки большинства.

Лаэртский: Понятно. Спасибо. Я только с трудом понимаю, при чём здесь наш возраст. И, видимо, звонил как раз любитель курошки унд яишка, судя по такому возмущённому голосу. Поймите, мы, конечно не против курошки унд яишка... мы, может быть, для особо одарённых будем делать спец такие приёмники, куда их, в общем-то, погружать и дико кормить в течение года курошками унд яишками в присутствии таких же персонажей, как и они сами. Мы ничего не имеем против курушки, яишка... мы только за то, чтобы люди питались и ехали в цивилизованных условиях.

Немоляев: Цены в вагонах-ресторанах будут значительно ниже, чем сейчас. Сейчас цены в вагоне-ресторане высокие только потому, что вы приходите в поезд со своим курошком и с яишком, понимаете?

Лаэртский: Это раз. Два - неужели вы считаете, что это плохо, если даже будут большие цены? Большие цены на определённые продукты стимулируют людей к действию. Может быть, тогда любители курушки унд яишка... извините, я болею... задумаются о том, где же всё-таки раздобыть денежек, чтобы купить эту курошку и яишко... и тем самым, пошевелив своими курошко-яичными мозгышками, поднимут хоть немножко экономику нашей страны! Потому что пока мы будем алчно пожирать курошек унд яишек собственного приготовления в поездах и рассчитывать на кредиты врагов с Запада - ничего хорошего тут не будет. Придёт время, когда курошка унд яишко тоже кончатся!

Немоляев: Хочу успокоить нашего радиослушателя... Саша сейчас немножко завёлся. Цены будут умеренными. Конечно, не как в советских столовых... и атмосфера будет, не как в советских столовых. Атмосфера и всё будет очень красиво и цивильно и цены будут умеренные! То есть, не как в ресторанах. Будут вагоны-столовые, где будут совсем дешёвые продукты и будут вагоны для обеспеченных, которые... летают самолётами, как вы говорите! Вроде это такое что-то немыслимое, что же они такое делают! Летают они, видишь, сволочи, извиняюсь, самолётами. Вы просто, видимо, испытываете какие-то проблемы сейчас серьёзные и находитесь в нехорошем расположении духа. Мы просим прощения, если как-то испортили вам настроение.

[Композиция]

Лаэртский: И мы продолжаем беседу с Валентиной Агафоновной Нарезка и с Кириллом Немоляевым. [...] Я всё-таки думаю, что есть смысл поговорить о подготовке зимних составов. Это даже скорее, уважаемые радиослушатели, будет произведено в форме отчёта перед вами, как мы это делаем. Значит, регулярно... отопление вагонов этой зимой мы будем включать при температуре наружного воздуха ниже 5 градусов Цельсия. Значит, как только температура опускается ниже 5 градусов, все проводники обязаны начинать топку... да, да.... Топка-а-а!

Немоляев: Да-да-да. Топка.

Лаэртский: Соответственно, после длительных отстоев, также коротких отстоев и просто отстоев мы будем проверять работу электропневматических приводов... ну, в частности, контакторов, реостатных контроллеров, реверсов на чёткость срабатывания и отсутствие утечек воздуха. Это делается в целях опять же вашей безопасности. Очищать от снега и грязи подвагонные ящики, детали автотормозов рычажной передачи будут заключённые. Для того, чтобы исключить примерзание тормозных колодок к бандажам, мы будем ставить электропоезда в отстой только с опущенными...

Немоляев: Да, только с опущенными тормозами.

Лаэртский: Это то же самое, что автомобиль нельзя зимой ставить на ручной тормоз, чтобы он не примёрз. Но некоторые ставят, особенно владельцы "Москвичей"-41-21... Соответственно, в необходимых случаях будем затормаживать состав ручным тормозом. Или там подкладывать башмаки. Унд кеды... ха-ха... При выезде из депо локомотивная бригада должна убедиться, по идее, в исправной работе маслоотделителей, влагосборников...

Немоляев: Водяных баков!

Лаэртский: Да, да. Водяных баков особо. Сливных устройств - кстати, вот, в туалетных узлах - и системы их обогрева. А в период гололёда эта же бригада должна очистить ото льда все детали токоприёмников и опорные изоляторы - чтобы не было КЗ, короткого замыкания.

Немоляев: Ну вообще, на самом деле, по поводу сливных устройств туалетных узлов и системы их обогрева. Действительно, система обогрева крайне важна. Почему? Потому что... выражаясь доступным языком, если вы заходите в туалет и садитесь на...

Лаэртский: На горшок!

Немоляев: На горшок, да... садитесь на унитаз, а он ледяной - то это как бы со всех точек зрения...

Лаэртский: Ну, просто некрасиво. Безусловно.

Немоляев: Можно даже просто задать вопрос такой, не требующий ответа - неужели каждый из нас, находясь в поезде, не ходил в туалет и так брезгливо не думал, как бы ему, собственно говоря, сейчас присесть-то? Что об этом подробно говорить - не стоит. Просто вопрос отопления...

Лаэртский: Ещё хотелось сказать, что очень многие наши пассажиры - они так возмущаются, почему во время стоянки поезд так несколько дёргается? Так, туда-сюда. Ну есть такой эффект постука. Я хочу сказать, что если случаются резкие перепады температур на улице - под резкими перепадами мы, железнодорожники, подразумеваем перепад в 2-3 градуса по Цельсию - то в данном случае мы просто обязаны передвигать электропоезд на 1-2 метра через каждый час или полчаса. Если этот интервал, час, прошёл и выдался на время стоянки, то здесь мы вынуждены его туда-сюда дёргать. И периодически мы обязаны опускать и поднимать токоприёмники, предупреждать застывание смазки в шарнирах тем самым. потому что, если она застынет, то шарнирам - сами понимаете... А шарниры сейчас очень дороги. Кстати, многие также жалуются на шум. К примеру, стоит электропоезд на станции, люди спят... и такой Х-Х-Х-Х-Х... что это такое? Я хочу сказать, что это локомотивная бригада выполняет свою обязанность по продуву тормозной и напорной магистралей электропоезда. То есть, там такие есть концевые краны, особенно в головных вагонах и они их троекратно должны открывать за время рейса. При каждой смене кабин и на отстое продувают главные резервуары и влагосборники. То есть, предварительно отключают на 10-15 минут их обогрев. Иногда ночью вы чувствуете, что становится холоднее... В морозную погоду за 1-2 минуты до отправления поезда мы прогреваем прожектор, включая его в режим тусклого света. Почему? Потому что поезд без прожектора - как птица без яйца, да? Может быть, сейчас какие-то вопросы появились по всему...

Немоляев: Единственное, Александр - наш отчёт не очень-то интересует радиослушателей в силу реакции на наше заявление... но это как бы такая проформа и раз в год железнодорожники...

Лаэртский: Собираются вместе и...

Немоляев: Собираемся вместе, да, и делаем своеобразный отчёт о проделанной работе, о том, что будет сделано ближе к зиме.

Лаэртский: Вот Костя интересуется: "Будут ли выдаваться пассажирам зимой тёплые пижамы унд шерстяные носки?"

Немоляев: Да, да! Безусловно, в холодных вагонах будут выдаваться пижамы и шерстяные носки. И можно будет парить ноги. То есть, это совершенно чёткая услуга, которая сейчас уже вводится. Можно будет парить ноги по желанию. По желанию. Не более двух человек, соответственно, одновременно в купе, но, поскольку это такое очень избранное удовольствие, подчас оно сопряжено с тем, что просто человек простудился и не хочет заболеть... ажиотажа в этом плане наблюдаться не будет. Пижаму можно будет получить. Парить ноги, если мне не изменяет, тариф 5 рублей, пижама-носки 7 рублей.

Лаэртский: То есть, в принципе, смешные цены. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания. Говорите, пожалуйста.

Слушатель: Здравствуйте. Я как человек, безусловно, старый, возмущён, что облегшиться можно во время движения, а не на стоянке. Объясните, может быть, наоборот как бы... сделать, что облегшиться можно и во время стоянки. И с точки зрения гигиены мне интересно. Спасибо.

Лаэртский: Спасибо. Проводились такие эксперименты, когда в момент стоянки поезда подгонялся такой специальный ассенизаторский состав, молниеносно производилась состыковка вводящего жерла ассенизаторского состава с выходным отверстием централизованным поезда... но в дальнейшем, особенно в дальних регионах, как-то Сибирь унд прочие дела... унд Бурятия, где наблюдаются некоторые затруднения с топливом...

Немоляев: С количеством стоянок! Ты помнишь маразматический случай, курьёзный эпизод, когда в подобного рода эксперименте люди некоторые просто, не дожидаясь стоянки, сходили в туалет непосредственно в купе как бы...

Лаэртский: Да, был случай!

Немоляев: После этого было решено прекратить подобные эксперименты как издевательские...

Лаэртский: Конечно, конечно. Ну, остаётся у нас, Кирилл Всеволодович, буквально пять минут, я предлагаю послушать последний, видимо, на сегодня телефонный звонок.

Немоляев: С удовольствием!

Лаэртский: Так, что тут... Так... "В холодных вагонах должны выдаваться пижамы и носки, а в тёплых вагонах пижамы унд носки должны отбираться"...

Немоляев: Ха-ха-ха-ха-ха!!!

Лаэртский: Хорошее сообщение.

Немоляев: Хорошо, что наши радиослушатели, наши потенциальные пассажиры не теряют чувства юмора.

Лаэртский: Да. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Скажите вот пожалуйста - Министерство путей сообщения, оно такое консервативное, а вот на речном транспорте уже давно придуманы такие средства передвижения, которые никуда не движутся - плавучие рестораны...

Лаэртский:Угу, угу...

Слушатель: Поэтому, наверное, можно и стоячие вагоны придумать, стационарные, присоединять зимой к городским сетям и будет замечательно там.

Лаэртский: Вы знаете, есть уже такое - дело в том, что ещё в середине восьмидесятых годов некоторые туристические, особенно подростковые группы мы размещали в буферных станциях, в стояках... в вагонах, которые просто стояли, так сказать, в отстое. Такие гостиницы на колёсах. То же самое, что в речном пароходстве. Это применялось уже.

Слушатель: Ну тут есть недостаток - общая цель будет ли доехать куда-нибудь в таких вагонах?

Немоляев: Ну естественно, вы прекрасно понимаете, что здесь возмущение пассажиров будет значительно больше... а с платформы говорят - это город Ленинград, понимаете? Поэтому это опять-таки утопическая, мне кажется, концепция. Здесь скорее - если человек хочет как бы сымитировать - знаете, как в фильме "Отроки во Вселенной", "Москва - Кассиопея" они полетели куда-то, а потом выяснилось, что никуда не летели. Если он хочет я-ко-бы поехать - то в такой ситуации - да. Для таких случаев это оптимально, только такой вид развлечений как бы по сути является уникальным. Потому что не думаю, что подобного рода...

Слушатель: Массовые услуги...

Немоляев: Ну навряд ли... Давайте прикинем - по-моему, нигде за рубежом я что-то о таком не слышал. У нас же всё приходит позже...

Лаэртский: Да, да. Спасибо. Ну вот, в принципе, этим серьёзным и ответственным в полном смысле данного слова звонка... унд звонку... видимо, мы и попрощаемся с Валентиной Агафоновной Нарезка... Спасибо вам, Валентина Агафоновна, за то, что вы появились сегодня в нашей студии и так интересно рассказали... унд показали... и с Кириллом Всеволодовичем Немоляевым. Спасибо, Кирилл.

Немоляев: Спасибо, Саша.