laertsky.com
Главная страница
Карта сайта
Форум
лаэртский
Дискография
Песни и аккорды
Стихи und поэмы
Альбомы в mp3
Лаэртский Бэнд
Голоса Родных
Концерты
Акварели
Wallpapers
Ответы на письма
Бесило-Радовало
"Медведь"
со стороны
Переводы
Видеозаписи
Радиоэфиры
Публицистика
Иллюстрации
Подражания
монморанси
О программе
Эфиры 1992-95
Эфиры 1996
Эфиры 1997
Эфиры 1998
Эфиры 1999
Эфиры 2000
Эфиры 2001
Silver Rain
Заставки
Терминология
Сайты гостей
прочее
Читальный зал
Музей сайта
Гостевой стенд
Картинки недели
Архив рассылки
Голосования
"Месячные"
реклама
laertsky.com  |  монморанси  |  1999  


Беседа c Сониным, Скобцовой и Пасько. Часть 2
 

 1   2 

Лаэртский: И мы продолжаем беседу с нашими гостями - напоминаю, что это Роман Сонин, известный московский писатель, Наталья Скобцова, бардесса и Сергей Пасько, автор-исполнитель. И сейчас, если вы, друзья, не против, я бы хотел всё-таки послушать песню в исполнении нашей бардессы, она ведь пишет сама и тексты, и музыку, мало того - сама играет на гитаре, а женщина с гитарой - это то же самое, что женщина с таблой! Я имею в виду, с таблой - не с таблом, а с таблой - с инструментом. Это дико эротично, во-первых, это очень красиво, и я представляю, как отсвет костра играет на челе Натальи.

Сонин: Да-а!

Скобцова: Да.

Композиция, принадлежащая перу Натальи.

Лаэртский: Действительно, поющая женщина - что может быть прекрасней. Уважаемые радиослушатели, ну представьте себе, что то же самое вы слышите вот в Крыму, у костра, это бескрайнее море, эти медузы, эти непуганые крабы, вся эта природа, эти рыбы, кусающие за родинку - и вот этот замечательный голос, этот замечательный текст. Как только, как только вы могли всю эту женскую боль, Наталья, передать в этом коротком, но воистину волнующем произведении... Я знаю, что вы также и концерты периодически даёте, входите практически в тройку ведущих бардесс страны... у меня даже нет слов, пожалуйста, Роман, может быть вы прокомментируете и что-то нам расскажете о Наталье.

Сонин: Я бы не стал говорить о Наталье, сколь я её не уважаю; я хотел бы говорить просто о музыке. Дело в том, что музыка, музыка, музыка - это эмоциональное поле, сопровождающее нас с мига рождения до момента смерти; музыка - это вечная тема, вечная наша подпорка, дело в том, что музыка - это то, что держит нас в самые тяжёлые моменты жизни, то, что сопровождает нас в самые радостные моменты нашей жизни, музыка... Александр кивает мне - он, видимо, понимает в музыке больше, чем я - пускай. Пускай. И зачем говорить о музыке? Я предлагаю просто послушать звуки музыки. Сейчас среди нас уникальный момент: есть талантливый автор-исполнитель, и я попросил его исполнить ещё одну композицию...

Лаэртский: А извините, извините, Роман, можно я сперва задам просто вопрос небольшой? Пожалуйста, микрофон к Сергею, Сергей, а скажите, вас, как тоже человека искусства, как автора-исполнителя, вот не душит некоторая ревность всё-таки по отношению к Наталье, ведь женщина с гитарой, согласитесь, более привлекательна для публики...

Пасько: Я вполне согласен, на самом деле.

Лаэртский: Да. Как вот вы можете так уживаться вместе, у вас товарищеские отношения, я знаю даже вот вы спасли её, когда она на сосне повисла - эта история уже обошла и газеты, и, в общем-то... Другой бы на вашем месте сделал вид, что не заметил, висит и висит, глядишь, конкуренткой меньше, вы же полезли и сняли её, спасли-обогрели. Вот...

Пасько: На самом деле в этот момент я просто думал об искусстве - не должно такое искусство падать с огромной скалы просто-напросто. То есть, её нужно было держать.

Сонин: Та сосна росла на высокой-высокой скале, и я затронул эту тему в начале моего разговора: две скалы, две скалы висели на высокой-высокой круче, глиняной круче на пути от крымского приморья до лисьей нудистской бухты.

Лаэртский: Их, кстати, называли "бюст" местные жители.

Сонин: Понимаете, бюст немножко был перекошен. И две скалы висели.

Лаэртский: Да.

Сонин: Над тоненькой тропинкой.

Лаэртский: А на одной из скал висела сосна, и на ней висела уже Наталья.

Сонин: Которая терпеливо, тропинка, терпеливо сносила пытливые ноги, пытливые шаги тех самых нудистов, кот...

Лаэртский: Что шли тропой туда.

Сонин: Шли.

Лаэртский: Шли они.

Сонин: И вдруг в этом году...

Лаэртский: (громко) Нет!.. (молчание) Ну, никого нет в смысле, чё вы?

Сонин: Да, Александр, это... ливень, крымский ливень, необычайный ливень, как он стучал своими...

Лаэртский: КаплЯми.

Сонин: ...по нашим ушам, по нашим редким ушам. Это был...

Лаэртский: А знакомо ли вам, извините, знакомо ли вам, Роман, это чувство: лежишь в палатке с любимицей со своей, с голубицей, кровинушкой, а по брезенту мочит дождь, и вот этот монотонный стук, что твой там-там, убаюкивает, создаёт такой определённый уют вот, и когда внутри палатки гораздо уютней, нежели даже снаружи, хотя снаружи благодать - и крабы не тронут, и прелесть, и пеликаны, и всё! Но внутри - не хочется. Это то же самое, что пьянствовать в автомобиле, кстати. Ну, я по ауре, по состоянию. Замкнутое уютное пространство палатки, а снаружи беснуется стихия.

Сонин: Саш, понимаешь, Саш? Саш, понимаешь? Пьёшь в автомобиле, боишься гаишников, да?

Лаэртский: Да!

Сонин: Стёкла потеют изнутри! Дворники...

Скобцова: Вы зациклены на автомобиле.

Лаэртский: Чегой?

Сонин: Дворники не помогают. Полотенцем вытираешь стёкла...

Лаэртский: Вытираешь, а локтём левое трёшь!

Сонин: Потеют. Правое трёшь - потеют.

Лаэртский: Ужас.

Сонин: Милиция едет - всё равно потеют. У тебя же всё не то, ноги не в педалях...

Лаэртский: А начинаешь волноваться - дышишь больше.

Сонин: Да.

Скобцова: Вы зациклены на автомобиле.

Сонин: А палатка... Крым, палатка...

Лаэртский: Да!

Сонин: Дождик тук-тук-тук! Тук-тук-тук!

Лаэртский: Бац-бац-бац!

Сонин: А на душе всё равно светло, понимаете? Град пошёл - дын-дыр-дын, дын-дыр-дын.

Лаэртский: Бах-бах-бах!

Скобцова: Вы зациклены на музыке!

Сонин: Но в душе светло, и ты знаешь: град кончится, гаишников не будет, дождик пройдёт

Скобцова: Вы зациклены на автомобиле.

Лаэртский: Грибы пойдут!

Сонин: И ничто не потеет, и тебе хорошо! И всё нормально...

Лаэртский: И можешь выйти под дождик босиком, как в том далёком детстве, держа за руку подружку или кого угодно; дождик падает - ты не боишься, что облысеешь там, язва, что кто-то посмотрит, скажет: "Что за люди ходят здесь!" Ты среди природы свой.

Сонин: Что-то в километре ухнуло! Скала скатилась в море. Та самая сосна!

Скобцова: Ты хотел бы поехать в Крым?

Сонин: Я хочу поехать в Крым! А сейчас мы будем опять и опять слушать крымскую музыку.

Лаэртский: Сергей Пасько.

Пасько: Можно спеть, на самом деле, немножко о космосе.

Звучит пиеса о космосе.

Лаэртский: А вот заметили ли вы, дорогой Роман, я всё-таки обращаюсь к вам, как к человеку непоющему, всё-таки у вас другой уклон в искусстве, насколько всё-таки разное творчество наших поющих сегодня гостей - вот заметьте, что Сергей, будучи находясь ближе к природе, ближе к этой энергии, более, скажем так, интенсивен в своём пении, он даже агрессивен, но агрессия его очень миролюбива - это парадокс, понимаете ли. Агрессия миролюбивая, и в то же время лирическое настроение Натальи, в котором вот эти московские дворики, эдакая булатовщина-тире-окуджавовщина мягкая, в хорошем смысле этого слова, этакая, может быть, даже... эта... как его там... этот... ну, в общем, другой там есть, которые всё поют. Вот эта мягкость и интеллигентность и вот эта вот природная... То есть, когда я слушаю Сергея, я как будто в Крыму; когда я слушаю Наталью - я здесь, во старых двориках Арбата.

Сонин: Александр!

Лаэртский: Да-а-а!

Сонин: Александр! Я думаю, как вы, как человек поющий, вы меня поймёте, Александр. Мне кажется, что мужчина поющий, да, это самэц, самэц, самэц в форме. А поющая женщина... Александр, меня плохо слышно... Ал.. ександр... Поющая женщина - это сублимация, женщина не должна петь, женщина должна охранять очаг. Если женщина...

Скобцова: Не должна?

Сонин: Если женщина запела - это беда, понимаете?

Лаэртский: А мне вот очень понравилось, как поёт Наталья, я...

Скобцова: ...должна сублимировать. Женщина должна выражать свои эмоции.

Лаэртский: И, кстати, очень хорошо, Наталья, когда она их выражает посредством музыки, а, например, не бьёт... да.

Скобцова: А не посредством скандала!

Лаэртский: Это безусловно, да.

Скобцова: Это прекрасно!

Лаэртский: Совершенно с вами согласен. Как, например, приятно иметь возле себя именно вот бардессу спутницей жизни, не человека прагматичного - деловую женщину...

Скобцова: Вам, наверное, было бы плохо иметь рядом с собой бардессу. Бардесса вообще очень сложная личность.

Лаэртский: Но всё-таки...

Скобцова: Но она никогда не будет драться с вами.

Лаэртский: Так в этом же и...

Скобцова: Она всегда постарается осознать вашу творческую натуру.

Сонин: Господа, господа! Это же очевидно! Представьте: даёте вы бардессе примитивную команду, простейшую команду - борща!

Скобцова: Я вас не люблю, Юра.

Сонин: Да. И что вы получаете?..

Скобцова: Юра, вы бросили меня. Я вас не люблю, Юра.

Лаэртский: Ну, это вы знаете, Наталья, дело в том, что всё-таки Роман Юрьевич вообще-то, вот, то есть...

Скобцова: Он великий писатель, я понимаю...

Лаэртский: Так вы, вы же... нельзя, скажем так, заключать брак между великими, к примеру, нельзя заключить брак между Петром I и королевой Елизаветой. Ну, не получится у них!.. Так же и здесь, но я имею в виду простого смертного.

Скобцова: Мы будем говорить об этом или мы будем говорить о том, что интересно нашим слушателям?

Лаэртский: То есть вернёмся к нудистскому пляжу.

Сонин: Господа! Господа! Мы пытались лёгкими штрихами, искренне, искренне и от души дать вам картину того, что можно было увидеть в Крыму прошлым летом, и нам было бы очень интересно услышать ваше мнение, хотите ли вы в этот Крым, что вы об этом думаете...

Лаэртский: Да. И я щас напомню телефон, если вы не против.

Сонин: А нашего чудного ведущего Александра я попросил бы дать нам возможность ещё услышать одну песню...

Лаэртский: Давайте сейчас сперва звоночек, а потом мне нужно будет там спуститься вниз, проверить, знаете, я охраняю автомобили, которые тут на стоянке, как там дела, денег там... Здравствуйте! Мы полны к вам внимания, вы в прямом эфире, говорите, пожалуйста.

Слушатель: Здравствуйте, кстати говоря, проверьте наличие моей машины. Спасибо.

Лаэртский: А, да-да, конечно, спасибо... Это вот очень важный человек, он приехал поиграть в нашем казино и, естественно, имеет определённый приоритет. Обязательно проверю. Здравствуйте, вы в прямом эфире, наше внимание к вам беспредельно.

Слушатель: А, здрасьте, уважаемые.

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушатель: И вот у меня такой вопрос по поводу Крыма: как там идёт процесс насильственной украинизации?..

Лаэртский: Колонизации, вы сказали?

Слушатель: Украинизации личностей населения, народа...

Лаэртский: А, понятно, понятно, спасибо. Ну, я может быть, отвечу немножко невпопад, но, учитывая, например, что мы слушаем песни в исполнении Сергея Пасько - они всё-таки на русском языке, во-первых, пропитаны, скажем так, менталитетом вселенским, а не каким-то национальным, исходя из этого есть, конечно, определённые люди, которые не поддаются украинизации. Вот, видимо, так. Сергей, я правильно ответил, или у вас есть что-то, что добавить. Вот не лупят ли вас лично там ребята в шароварах за то, что вы поёте на русском языке ваши замечательные песни?

Пасько: На самом деле, человек, который говорит на украинском языке - это у нас просто большая редкость в Крыму.

Лаэртский: Понятно, понятно. Но щас ненадолго прервёмся, а затем продолжим беседу с нашими гостями.

[ ... ]

Лаэртский: ...сегодня московский писатель Роман Сонин, бардесса Натали Скобцова и Сергей Пасько, автор-исполнитель, наш гость из Крыма. Мы разговариваем о Крыме, если вы помните, перманентно отслушиваем ваши звонки и, конечно же, слушаем песни в исполнении нашей бардессы и нашего замечательного автора-исполнителя. Роман, вы хотели, по-моему, зачитать главы из своей новой книги какие-то, вы сейчас это сделаете или несколько позже?

Сонин: Господа, доброй ночи, доброй ночи, наши дорогие радиослушатели, я сейчас не стану занимать ваше время главами из моей книги, которую вы, безусловно, сумеете прочитать - через пару недель она выйдет в из... издательстве, а сейчас я бы с огромным удовольствием почувствовал обратную связь, услышал ваши вопросы на телефоне нашего эфира, и я уверен, что каждый из вас не раз и не два был в чудном месте - в Крыму, вне зависимости от его социального статуса, государственной принадлежности, и я думаю, что каждый из вас и из нас требует...

Лаэртский: Очень многого! Я знаю, что вообще людям только давай, они ненасытны в своих желаниях, и, стоит им дать малого, как они требуют больше и больше... ой, я просто прослушал, что вы говорили и в середине разговора, может быть не то я что-то, извините...

Сонин: Господа, для тех, для кого Крым - это не только холодное сухое вино в Алуште, не только канатная дорога в Ялте и не только...

Лаэртский: Или медузы в Алупке...

Сонин: Да, Александр, я чувствую, вы зна... или хмельное пиво крымское...

Лаэртский: Да!

Сонин: Все с огромным, я думаю, с искренним откликом могут отозваться, и высказать своё мнение. Я не буду занимать ваше время, сейчас, я думаю, мы сумеем опять услышать аутентичный голос Крыма, голос Сергея...

Лаэртский: А можно, а можно, Роман, я в первую очередь хочу узнать у нашей певицы, у Натальи, Наталья, а скажите, пожалуйста, всё-таки ваше отношение с вашими коллегами по цеху, с бардессами. Я знаю, что щас организовывается...

Скобцова: Я ненавижу бардесс...

Лаэртский: То есть вы всё-таки... вот до чего женщины всё-таки соперницы даже в искусстве. Вот сводный хор сейчас организуется бардесс тут, все пять ведущих московских...

Скобцова: Когда?.. Где?..

Лаэртский: Ну, вот практически вот тут вот у нас...

Скобцова: Я... на самом деле, нет ни одного сводного хора бардесс. Нет ни одного...

Лаэртский: То есть, это фикция?..

Скобцова: Это фикция...

Лаэртский: Понятно. Извините, значит... Ну тогда я предлагаю, может быть, послушать телефонные звонки сейчас? Вы именно на это намекали, Роман? Да?

Сонин: Да, да, Александр, да...

Лаэртский: Да-а-а...

Сонин: Сделайте это наконец!

Лаэртский: Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Здравствуйте, уважаемые.

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушатель: Вот замечательный человек у вас - Роман.

Лаэртский: Безусловно, это же писатель! Писатель у микрофона.

Слушатель: Я вот чувствую и читал его произведение "В поле и жук мясо" - замечательно.

Лаэртский: А это, это ранняя работа, это детские стихи, совершенно, это, по-моему, лет десять назад у Романа выходил сборник, который называется "Дитяшки-неваляшки", и вот там, да: "В поле и жук мясо", "И одуванчик - это букет" - вот такие вот произведения...

Небольшой дефект плёнки, сопряженный с моей безалаберностию.

Лаэртский: ...а другая страна не нужна.

Сонин: На.

Лаэртский: Нет, ну, тем не менее, всё-таки, вопрос касается жизни побережья, например, турчанки молодые носят на головах тазы с фруктами - этого в Крыму мы не встретим.

Сонин: Господа, господа!

Лаэртский: Да-а-а...

Сонин: Поймите, поймите, менталитет нашего... менталитет нашего сограждана... соотечественники! Граждане!

Лаэртский: Люди!

Сонин: Надо ли вам?..

Скобцова: Нет!..

Все смеются.

Лаэртский: ...одну песню, которая никогда не состарится, песню, ставшую уже гегамегахитом во всех, в общем-то, бардовских тусовках и тусах... в общем, песня в исполнении Натальи Скобцовой.

Скобцова: Да-а, давай... это где моя песня-то... (звук струны) нет, не та это песня...

Пасько: Вот эта - да!

Скобцова: Нет-нет, не та... слушайте, идите вообще отсюда...

Начинаются некие аккорды, непонятно, чем они заканчиваются; слово берет ведущий.

Лаэртский: Бардесса очень обидчива: в самый последний момент перед исполнением песни она дико поругалась всё-таки со своим спасателем Сергеем Пасько. Сейчас тут они вот разберутся, мы пока послушаем музыку... (музыка) ...Бардесса с, в общем-то, с бардом пошли выяснять отношения, но мы с Романом, как люди интеллигентные, остаёмся в этой студии и, вы знаете, сейчас вы услышите парадоксальный совершенно номер - гитару берёт писатель. Мы знаем такие, уже сложившиеся, в общем-то, штампы, как, например, писатель у микрофона, но сегодня Роман Сонин, вместо того, чтобы читать вам отрывки из своего нового произведения, решил взять сам гитару и исполнить для вас песню собственного сочинения, пропитанную Крымом. Э-э, нормально у вас гитара, удобно?

Сонин: Да, спасибо, я хочу единственное сказать, что эта песня написана для женского вокала, пусть вас не удивляет персонализация, эта песня должна быть вложена в уста женщины. Я решил сначала представить её на суд наших слушателей. (Поёт)

Зайчик солнечный, солнечный зайчик,
Ускакал от меня глупый мальчик,
Ты, как птица, живёшь жаждой лета,
Долети до него песня эта...

На гитаре порвалась струна,
Не снесла чувств накала она...
Всё равно на словах прошепчу:
"Жди, любимый, к тебе я лечу..."

Лаэртский: Как всё-таки пронимают эти песни среди этого чёрствого времени, среди всех этих борцов за кошельки, скажем так, среди людей жадных и корыстных. Вот эта чистота, доброта, надежда, вы знаете... Глядя на вас, такого доброго человека, сохранившего всю юность свою тем не менее, я сам заражаюсь этой позитивной энергией, это большая редкость, я думаю, что и наши радиослушатели взволнованы дико просто от всего услышанного. Я даже не знаю, как выразить свои чувства, вы... просто гений, Роман...

Сонин: Спасибо, Александр, спасибо вам!

Лаэртский: Я предлагаю нашим слушателям тоже выразить свои мысли, свои мысли посредством телефона, номер его вы знаете, я поднимаю телефонную трубку. Здравствуйте, вы в прямом эфире, наше внимание к вам беспредельно.

Слушатель: Здравствуйте, Александр, это Димон из Марьино.

Лаэртский: Здравствуйте, здравствуйте, Димон, я вижу, вас тоже проняло и даже...

Слушатель: Вы знаете, у меня даже слеза пронеслась...

Лаэртский: Вот...

Слушатель: Знаете, почему? У вас вот гость, и у меня просто вот ностальгия. Конечно, финансовое положение не очень хорошее, а я вот вам несколько раз в программе говорил, у меня же греки есть в роду, я наполовину грек, и у меня греки не из Греции, а как раз из Крыма.

Лаэртский: Да...

Слушатель: Вот, и я последний раз был в Крыму, я тогда в армии служил и в отпуск поехал в Крым. Пятнадцать суток. Эти пятнадцать суток длились для меня, казалось, целый год. Я был в бархатный сезон - вы представляете, да?

Лаэртский: Да, да...

Слушатель: Виноград там, орехи... фрукты...

Лаэртский: Листва вот эта желтеющая...

Слушатель: Море, вот эти... а потом вот, знаете, по Форосу едешь, там эти вот деревца такие, знаете, узенькие? Горы... Там, я знаю, одна гора похожа на лежащую девушку, там вообще просто такая красота... Я вот так вспоминаю, и сейчас могу только одно сказать: никакие Канарские острова в подмётки не годятся по сравнению с Крымом. Всё-таки Крым - это такие красивые места... Я надеюсь всё-таки, когда-нибудь я там появлюсь, ещё же у меня там родня живёт - братья, сёстры...

Лаэртский: Да, Димон, да, я благодарю вас за звонок, мы... кстати, и целью нашей сегодняшней программы ставили именно, так сказать, поставить мощный будильник у изголовья уснувшей ностальгии по Крыму; она нежится в своих простынях... ну, в общем-то, в своей тёплой кроватке у каждого в душе, у каждого в душе. Роман, ну скажите уже что-нибудь слезоточивое, чё я один-то?

Сонин: Алекса-андр! Как вы правы, как вы правы - Крым! Крымский дождь, крымский закат, крымский рассвет, крымская любовь. Если у кого-нибудь сердце, душа шелохнулась хотя бы раз под воздействием крымской любви, позвоните, наберите, суньте палец в номеронабиратель, наберите номер и скажите нам хоть слово - это будет лучшим...

Лаэртский: Подарком маме... Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания. (одновременно звучит моя глупая шутка с включением в эфир фрагмента из мультфильма про Винни Пуха и голос более благопристойного человека).

Слушатель: Алё!

Лаэртский: Да-да, здравствуйте. Говорите, говорите.

Слушатель: Здравствуйте. Это студия?

Лаэртский: Да-а-а... но вы знаете, сейчас у нас клиенты, и все записи будут производиться только с завтрашнего дня.

Слушатель: Понятно...

Лаэртский: И съёмки тоже. Так что звоните завтра, спасибо!

Слушатель: Но я хотел бы радио "Эхо Москвы".

Звонок срывается.

Лаэртский: Ага... чё-то там сбилось. Щас здесь пока что... К-хе, да. Здравствуйте! Вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания, это радио "Эхо Москвы".

Слушательница: (женщинка, говорит дюже тихо) Джентльмены, я вас приветствую и поздравляю!

Лаэртский: Спасибо... Какой голос!.. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Здравствуйте, говорит президент паяло.

Лаэртский: Э-э, а президент чего, извините, можно узнать, потому что так... президент вот банка или вот, ну...

Слушатель: Гоблин.

Лаэртский: Э-э, президент в смысле, вот вы сказали - президент. Он же человек, который над кем-то там, ну...

Слушатель: Нет, это радиолюбитель президент.

Сонин: Глумливость, глумливость неуместна, глумливость неуместна...

Лаэртский: Нет, ну почему глумливость? Может быть...

Сонин: Чистые чувства, чистые чувства бьются в радиоволны...

Лаэртский: Что пеликан в треску! А скажите вот, уважаемый президент, вот лично ваше воспоминание, или, может быть, вы нам споёте что-то... может быть, у вас тоже какие-то ностальгические...

Слушатель: Да, я спою. (поёт) Я ехала домой - напали кабаны... А дальше продолжит Саша Лаэртский.

Лаэртский: Спасибо... Напали кабаны и это, фьють (издаёт характерный звук) меня сквозь штаны...ну, это я слышал эту замечательную песню в исполнении Валентина Будённого, белорусского барда. Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушательница: Здравствуйте!

Лаэртский: Здравствуйте.

Слушательница: Роман, я была в вас влюблена среди треска цикад в лунной тени, густых кустов чапараля, вы бросили меня!.. И оставили...

Лаэртский: Ах, вы, Роман... ах, вы, Роман, как вы легко с женщинами-то, а?..

Сонин: Нет, нет! Ни разу! Возвращайся...

Лаэртский: А вот, Роман, такие вещи, как крымская любовь, сокращённо КЛ, ведь оставляет же в юности, что на твоей пашне след от бороны, такой же след, но след светлый, я бы сказал, если борона оставляет впадину, то любовь крымская оставляет выпуклость. Как говорится, и бородавка - к телу прибавка. Много ли у вас таких любовных бородавок в душе? У вас лично, вот у Романа Сонина! Да!

Сонин: Понимаете, как пашня, так и мишня, так и кольня, так и...

Лаэртский: ...и квашня!

Сонин: Так и васьня... крымская васьня...

Звучит философская песня о беспечности молодости.

Лаэртский: Наши гости покинули студию, помирившись, в общем-то, взявшись за руки, даже, не побоюсь этого слова, обнявшись, и вот с гитарой с мощным бантом отправились в сторону святыни, то есть в сторону КП, дабы там отпраздновать.

 
Приложение. Телефонный звонок, принятый то ли после ухода гостей, то ли вообще из другой программы.

Лаэртский: Здравствуйте, вы в прямом эфире, наше внимание к вам...

Слушательница: Алё!

Лаэртский: Ой, вы меня пугаете просто. Здравствуйте, вы н...

Слушательница: Вы знаете что, кто ведёт передачу? Как ваше имя и фамилия?

Лаэртский: Сейчас я спрошу... Витёк, тебя как зовут? А вы знаете, он это самое, чего-то не отвечает, лежит и не шевелится... Щас, я пошевелю, подождите.

Слушательница: Вы знаете что?..

Лаэртский: Витёк!! Просыпайся!.. Не-е, чего-то он не реагирует...

Слушательница: Судя по вашей передаче, вот я проснулась в три часа, люблю вообще вашу передачу "Эхо Москвы".

Лаэртский: Да.

Слушательница: Вот вчера я с удовольствием слушала, я, знаете, извините, не знаю фамилии этой девушки, которая передавала передачу вчера, такая хорошая была музыка, а сегодня я слышу - что-то нудит, нудит этот молодой человек, говорит, говорит...

Лаэртский: Мы обязательно разберёмся...

Слушательница: Сколько можно говорить, пусть он красивую музыку передаст нам.

Лаэртский: Щас я его вытащу за шиворот...

Слушательница: А вы знаете что, за шиворот не надо, потому что...

Лаэртский: Хотите, я его побью прям вот прям...

Слушательница: Нет, я знаете что, я очень доброжелательный человек, я не люблю, когда бьют. Я знаю, что вы шутите, естественно...

Лаэртский: Но могу унизить его, во! Давайте я его унижу!

Слушательница: Нет!

Лаэртский: Тоже не хотите.

Слушательница: Я хочу, чтоб он много не говорил. Вы знаете, я слушаю, думаю, что он говорит? Нудит, нудит... молодой человек не нудным должен быть, что ли...

Лаэртский: Да он вообще у нас дебил, вы знаете, он стажёр...

Слушательница: Он дебил, действительно, дебил...

Лаэртский: Конечно!

Слушательница: Пусть передаст хорошую музыку красивую...

Лаэртский: Сейчас, я за него, хорошо, сделаю?

Слушательница: Всё время он хвалит себя, хвалит себя, хвалит...

Лаэртский: Да скотина! Просто я...

Слушательница: Как будто профессор говорит...

Лаэртский: Вы знаете, мне самому противно. Я вот сейчас зашёл и, мало того, он ещё и уснул здесь, понимаете? Нахвалился, как говорится, маленький...

Слушательница: А вы знаете что? Сколько вас там человек сидит?

Лаэртский: Ну вот я щас пока, слава Богу, один вошёл, а эту всю компанию выгнал.

Слушательница: А ещё вот девушка там приятная...

Лаэртский: Да выгнал я их всех, выгнал.

Слушательница: Вот знаете что, она очень приятная, вот она как раз сказала номер телефона, думаю, дай воспользуюсь, позвоню.

Лаэртский: Угу.

Слушательница: А вообще я его очень часто слышу, слушаю, просто я не знаю его фамилии, да?

Лаэртский: Да.

Слушательница: Он мне правда очень нравится. Очень. Такой...

Лаэртский: Ну, видите, он по-разному всегда...

Слушательница: Честное слово, извините, что я не запомнила его фамилии-имени, да?

Лаэртский: Да он всё равно не слышит.

Слушательница: Такой чудесный! А сегодня что-то он нудит, нудит...

Лаэртский: Ну, понятно...

Слушательница: Сколько можно болтать?

Лаэртский: Щас я специально для вас песню. Спасибо.

Слушательница: Конечно, я люблю хорошую песню.

Лаэртский: Спасибо. Да, щас мы этого дебила вытащим, и вот, наконец, песня.
 

 1   2 

  laertsky.com  |  монморанси  |  1999
подсчетчики

 

Александр Лаэртский: laertsky@mail.ru. Администрация сайта: vk@laertsky.com.
По всем деловым вопросам пишите на любой из этих адресов.
При использовании оригинальных материалов сайта просьба ссылаться на источник.
Звуковые файлы, размещённые на сервере, предназначены для частного прослушивания.
Несанкционированное коммерческое использование оных запрещено правообладателем.
  laertsky.com     msk, 1998-2023