laertsky.com
Главная страница
Карта сайта
Форум
лаэртский
Дискография
Песни и аккорды
Стихи und поэмы
Альбомы в mp3
Лаэртский Бэнд
Голоса Родных
Концерты
Акварели
Wallpapers
Ответы на письма
Бесило-Радовало
"Медведь"
со стороны
Переводы
Видеозаписи
Радиоэфиры
Публицистика
Иллюстрации
Подражания
монморанси
О программе
Эфиры 1992-95
Эфиры 1996
Эфиры 1997
Эфиры 1998
Эфиры 1999
Эфиры 2000
Эфиры 2001
Silver Rain
Заставки
Терминология
Сайты гостей
прочее
Читальный зал
Музей сайта
Гостевой стенд
Картинки недели
Архив рассылки
Голосования
"Месячные"
реклама
laertsky.com  |  монморанси  |  1999  


Беседа с Назаром Ефимовичем Клычком. Часть 2
 

 1   2   3 

Лаэртский: И вот, за время, пока мы тут недолго отсутствовали, накопилось огромное количество всяческих тут ваших писем, которые от вас приходят. На наш взгляд, одно из интересных, сейчас я вам его зачитаю. "Узнал такую теорию, что птичий язык усовершенствован, превосходит человеческий, то есть - птицы передают информацию в виде матриц; в каждом звуке содержится определённое количество бит. Придём ли мы к двухтысячному году с универсальным языком, в котором будут экспроприированы методы извлечения звука и ведутся ли исследования в данной области?" - интересуется Валентин. Ну, то есть, дело в том, я просто хочу сказать, что, как говорится...

Клычок: Да...

Лаэртский: ...от Никиты далеко, а к подолу близко, рыба об лёд бах наглухо и молчит; это возвращаясь к вопросу о вьетнамцах и вьетнамском народонаселении. Их язык, который основан весь на странных полутонах и звукоизвлечениях, несвойственных европейцам...

Клычок: Да, это, фактически, нет...

Лаэртский: Они близки к природе.

Клычок: Безусловно, ведь...

Лаэртский: Так же, как и вы.

Клычок: На самом деле, в чём искусство переводчика с вьетнамского на, допустим, русский? Дело в том, что, вообще, переводчик в данном случае несёт полную отсебятину.

Лаэртский: Да-а...

Клычок: И совершенно не факт, что тот вьетнамец, которого он в данный момент переводит, говорил именно то, что сейчас в данный момент вам сказал переводчик. Были случаи проблем во время визита официальных делегаций в Советский Союз, что, в общем, привело к вьетнамской войне, как вы знаете. Что касается птиц. Совершенно справедливый вопрос, но я бы хотел отметить следующее - с чего это вы, уважаемый радиослушатель, взяли, что матрица является, скажем так, образцом для передачи информации? Это не так. За что мы любим язык? За его богатство, колорит. Ведь то, что я сейчас вам говорю, в принципе, можно было бы уместить в кодированном...

Лаэртский: В одном чирике просто.

Клычок: Да. В кодированном виде, да.

Лаэртский: Взял так: "Чирик!" и всё. А вот, кстати, вы же знаете, вы же знаете птичий язык...

Клычок: Знаю.

Лаэртский: Вот вы же, я видел, как вы общались со слюнопускающим орлом в питерском зоопарке. Вы что-то ему ворковали; не могли бы вы сейчас сказать что-то, ведь, например, кто-то слушает нас на природе, в автомобилях, сейчас ведь лето, жарко, люди слу... открыты окна, люди слушают.

Клычок: Я могу сейчас сказать только одно.

Лаэртский: Попросить пока, чтоб Алексей не играл?

Клычок: Не надо, пусть играет. Я могу только каркнуть.

Лаэртский: Пожалуйста.

Клычок: Во всё своё горло.

Каркает.

Клычок: Вот сейчас я как бы изложил матрицу с двадцать восьмого ряда по сорок девятый. Да. Ещё вопросы есть?

Лаэртский: Спасибо, спасибо. Далее, далее вот... "Кто сочиняет замечательные фразы в перерывах между нашими с вашей беседой?" Выпускающий новости, ответственный за выпуск новостей, безусловно, их сочиняет. Вот такие ещё... значит, про птичий язык вы ответили, и были вопросы следующего плана: "Создание Домского собора в Риге и дружественной нам Доминиканской республике каким образом завязано с тем, что интернетовские сайты тоже с некоторых пор стали называть домИнами, почему всё это на Д называется, вторая буква О, дальше - Мэ, после неё разные производные, как-то: дома...

Клычок: Да вы понимаете, совершенно справедливый вопрос. Он своевременный!

Лаэртский: Да! Домино, опять же...

Клычок: Настала пора открыть глаза человечеству, понимаете? Существуют на сегодняшний день в мире как бы две остевых структуры: первая - это, конечно, всем известные Соединённые Штаты Америки, где домн, фактически, уже нет.

Лаэртский: Что, простите, нет?

Клычок: Домн, фактически, нет.

Лаэртский: Где, извините?

Клычок: В Соединённых Штатах Америки.

Лаэртский: Ну, тут вы не правЫ, в одном месте есть домна - в Диснейленде.

Клычок: А, ну это игрушечная домна, конечно.

Лаэртский: Туда приходят дети... ну как, она вполне рабочая, и, в общем... помните тот несчастный случай с делегацией китайских бойскаут...

Клычок: Рыбаков.

Лаэртский: Да, по-другому - бойскауты.

Клычок: Сейчас же вообще в Америке вы не найдёте ничего американского; всё китайского производства.

Лаэртский: Всё китайского, безусловно. Китайские блошиные рынки заполонили всё, причём торгуют там, как правило, выходцы из наших достаточно интеллигентных семей...

Клычок: Из Бутова!

Лаэртский: Из Бутова торгуют, из Ясенево, я знаю двух там.

Клычок: Нет, ну, это всё понятно. А вторая как бы остевая грань - это то общество, которое построила Россия.

Лаэртский: Сейчас, погодите секунду, вот тут интересное... Тут заходил Шелудивый, ну, в смысле, он так себя называет, будьте здоровы.

Клычок: Спасибо.

Лаэртский: Спрашивал: "Нам очень нравится интеллект Ефима, ну прям как у рыб, чудный интеллект". Вот, Шелудивый, скажите, пожалуйста, вот вы таким образом, как я понял, издеваетесь над нашим Клычком, да? А я ещё хочу сказать: вот вы, например, бросить вас, Шелудивого, в океан в открытый, да, и чтоб не было видно берега ни справа, ни слева, ни сзади, ни снизу - нигде. Вы же потонете через пять минут, не зная, куда попросту плыть, а та же рыба дурная, которая будет на вашем месте - она же чётко проплывёт сперва к месту корма, потом к месту самки, а потом вместе с самкой вылезет на берег, что говорит о её явном превосходстве над человечеством.

Клычок: Конечно, конечно, и вообще, я хочу сказать, что над пожилыми людьми легче всего издеваться - они, конечно, без ответа.

Лаэртский: Вот, кстати, тут мы и пришли к следующей теме, к следующей теме, сейчас я просто обязан. "Это же хамство! Сколько можно издеваться над людьми? Старые люди хотят услышать о здоровье, а вы нам - ужас что". Такое письмо, и я предлагаю перейти к основной теме нашей беседы - здоровью.

Клычок: Конечно.

Лаэртский: Особенно вашему, потому что...

Клычок: Я сейчас поправился. И, вы знаете, в чём же секрет моего исцеления? Вы же помните, каким я от вас уезжал в прошлый раз?

Лаэртский: Да.

Клычок: Да. А вот сейчас хромота пропала, понимаете?

Лаэртский: Да вы же сами захотели поиграть в футбол и требовали, чтобы вас не жалели, вот и...

Клычок: Когда я вспоминаю эту песню, мне всегда семнадцать, я уже говорил вам об этом. А знаете, каким чудесным образом я исцелился? Подошёл к первой попавшейся смоленской домне, одел тёмные очки и провёл три сеанса, так называемые доменные ванны принял.

Лаэртский: Ага, ну да, то есть своего рода, это как некоторые любят смотреть на свечу, некоторые любят смотреть на воду... кстати, вы знаете, что это не одно и то же далеко, что...

Клычок: Да, конечно, что вы...

Лаэртский: То есть, например, те, кто смотрят на воду - они не всегда в контакте с теми, кто смотрит на огонь.

Клычок: Безусловно, безусловно, безусловно.

Лаэртский: Хотя доказано, что, как правило, большинство огненных знаков, как-то огненные, они вот как-то как раз любят смотреть на воду и наоборот.

Клычок: Нет, это всё, это всё совершенно верно.

Лаэртский: Да-а!

Клычок: Но огонь и вода, вообще, вещи несовместимые. Единственный, кому удалось совместить огонь и воду - это был брат Черепанов.

Лаэртский: Да, медицинский работник, который, в общем-то, каким-то непостижимым...

Клычок: Да, он построил первый паровоз.

Лаэртский: Но он построил его по чертежам, в общем-то, чужим.

Клычок: Он так и называется - паровоз братьев Черепановых.

Лаэртский: Но там братьев, а он был один.

Клычок: Нет - братья Черепановы.

Лаэртский: Да, но он был один.

Клычок: Паровоз был, действительно, один.

Лаэртский: И брат был один. Просто так его звали. Чтобы кто-то из наших радиослушателей что-то не понял. Это был медик, его имя было Брат.

Клычок: Да.

Лаэртский: Брат Васильевич Черепанов.

Клычок: И, кстати говоря, его идея с паровозом пришла ему после взрыва семнадцатого самогонного аппарата, который он пытался... вообще, его... всю жизнь его тянуло к технике. Я ему, бывало, говорю...

Лаэртский: И он был вечно травмирован, это самое, я насколько знаю, постоянно весь какой-то был в заусенцах и в осколках постоянно, они... то есть, он не мог их сам из себя вынимать, потому что взрывалось всё постоянно вокруг него, и медицинская помощь, как бы она оперативно к нему ни приходила, она всё равно опаздывала, поэтому...

Клычок: Я ему всегда говорю...

Лаэртский: Он, например... он спал на сеновале только, потому что стоит ему в простынь упасть - а у него сны были ужасные, естественно...

Клычок: Тоже взрыв.

Лаэртский: Нет, просто он всеми своими осколками, торчащими из кожного покрыва, изрывал просто на мелкие части любую простынь, сны ему снились ужасные, он вертелся что твой пропеллер, вот, и в результате он только на сеновале, совершенно дикий человек. И ночами мы все могли слышать над хутором такой дикий-дикий вой, как будто тысячи животных сошли с ума прям, и со всех соседних хуторов тогда выбегали и звонили в колоколы, в рельсы и в другие звенящие предметы, потому что знали, что, значит, Брату Черепанову плохо, и нужно показать, что он на земле не один - вот такая в то время была взаимовыручка. А сейчас поди вот, например, мы начнём тут выть, и никто и в рельсы не ударит, мы же будем думать, что мы одни совершенно тут.

Клычок: Конечно, конечно. Безусловно, и я ему ещё говорю, бывало: "Брат Черепанов! Что ж ты свой семнадцатый-то опять самогонный аппарат взрываешь?" А он мне говорит: "Назарушка! Назарушка, меня посетила идея, я буду делать самодвижущуюся телегу на основе самогонного аппарата". Я его благословил, и вот теперь мы все можем передвигаться от Москвы до Ленинграда за каких-то всего девять часов.

Лаэртский: И мы продолжаем нашу беседу с заслуженным учителем России, Назаром Ефимовичем Клычком, приходит большое количество к вам сообщений и просьб, вот, например, как вы у себя в Смоленске относитесь к новомодному... а известно, что всё новое - это хорошо забытое старое... обрядам, как-то: топтание борщевых тряпок, перекидывание выпечкой через стол, вот, и щипки друг друга за задницу возле проруби одиннадцатого января...

Клычок: Смоленск вообще богат обрядами. Я бы даже сказал, что все обряды на Руси так или иначе связаны со Смоленском.

Лаэртский: Да-а-а...

Клычок: Вообще, даже крещение Руси началось со Смоленщины. Вот Добрыня приехал в Смоленск, завоевал его и сказал, это тыщу лет назад было, и сказал, что я вас сейчас буду всех крестить. Выбрали самую крупную реку - Днепр; вообще, в Смоленске самая крупная река - это Днепр. Крупней Днепра...

Лаэртский: Реки не сыщешь.

Клычок: Да. И, кстати, первая смоленская домна построена на берегу реки Днепр.

Лаэртский: Кстати, последняя тоже, тут дело в том, что ведь первая домна, она не была первой единственной, то есть, первая, вторая, третья были построены на берегу Днепра, затем началась мощная... мощный экспорт доменного строения по стране, затем, как мы уже говорили, в Китай и куда ни попадя, вот, затем, когда уже всё вернулось, то ту самую первую экспортную домну, оказавшуюся бракованной, попросту привезли и поставили последней; то есть, стало на Днепре их четыре: три первых и одна последняя.

Клычок: Да. И, кстати говоря, во многом ширина Днепра в нижнем течении сформирована... то есть, вообще, мы, смоляне, формируем Днепр, я бы даже так, не побоялся бы я этого сказать. Хотя сейчас эта крупнейшая река Среднерусской возвышенности протекает по территории закордонной страны под названием Украина, мы, смоляне, можем влиять на микроклимат Киевщины.

Лаэртский: И не только.

Клычок: Как известно, Днепр впадает в Чёрное море не сразу, он делает приблизительно три круга. Кстати говоря, в свете этого можно... вообще, на сегодняшний день Днепр - это единственная река, которой свойственно спиральное течение воды. Рыба в Днепре, когда её вылавливают, зачастую оказывается кверху брюхом. Экологи связывают это с тем, что вода в Днепре, дескать, смоленскими домнами подтравлена; нич-чего подобного.

Лаэртский: Ну а как она может быть подтравлена, если все продукты, выделяемые домной, они...

Клычок: ...экологически чистые.

Лаэртский: Тут был другой момент, вы знаете, Ефим Назарович, я немножко вас перебью, вы помните те сложные времена, когда гуманитарная помощь из стран Америки и прочего достигла и берегов Днепра и как раз первой, второй, третьей, четвёртой неработающей домны; и я имею, скажем так, некоторые основания предполагать, что этот засор, попросту говоря, Днепровых вод был связан исключительно с калометанием, производимым работниками, обслуживающими и охраняющими эти домны; и это происходило после поедания данной вот помощи. Экологическое вмешательство просто - резкое экологическое вмешательство.

Клычок: Да. Дело в том, что вообще, по условиям поставки всяческого рода гуманитарных помощЕй...

Лаэртский: Потому что комки, они тут вообще ни при чём.

Клычок: Да.

Лаэртский: Доменные комки, они наоборот одобряют...

Клычок: ...условиях, условиях... нет, подождите, я сейчас вам хочу сказать о другом.

Лаэртский: А, извините, я думал, что вы...

Клычок: Условия поставки гуманитарной помощи на территорию Содружества Независимых Государств заключают в себе пункт семнадцать четыре, в котором указано, что форсирование водных преград транспортом, который перевозит гуманитарную помощь, должно проводиться в естественном порядке; чем это вызвано? Дело в том, что зарубежные гуманитарные организации, которые выделяют нам эту помощь, они со временем стали понимать, к-хе, к-хе, что...

Лаэртский: Будьте здоровы.

Клычок: ...что, спасибо, что передача гуманитарной помощи как бы за красивые глаза развращает...

Лаэртский: Это неправильно.

Клычок: ...людей, да. Люди должны постоять в очередях, помучиться, чтоб получить. Чтобы, в конце концов, знаменитую русскую поговорку - без труда не вытащишь рыбку из пруда - каким-то образом материально подтвердить, и был выбран пункт семнадцать дробь четыре в договоре о поставке гуманитарной помощи, в котором сказано, что гуманитарная помощь должна форсировать все преграды естественным образом, то есть...

Лаэртский: В смысле, вот это интересно...

Клычок: ...путём наведения понтонов и так далее, то есть самолётом везти запрещено через водные преграды. Как известно, наиболее большой водной преградой, отделяющей Смоленщину от Западной Европы, является Днепр, о котором мы упоминали выше.

Лаэртский: Да, известная смоленская река, которая вертит, кстати, колесо атомной станции смоленской, насколько я знаю.

Клычок: Безусловно!

Лаэртский: Но мало кто знает, что это за колесо, все думают, что это днепрогрэс некий такой смоленский, нет, это просто колесо такое развлечений, где приходят, крутятся работники, чтобы как-то охлаждаться...

Клычок: Скрасить суровые будни атомщика.

Лаэртский: В смысле? А, ну да...

Клычок: Ведь что из себя представляет, собственно говоря, атомная электростанция? Та же самая домна.

Лаэртский: Только опасная.

Клычок: Только её топят не углём, а ураном.

Лаэртский: И чем ни попадя.

Клычок: Да, это... к-хе.

Лаэртский: Будьте здоровы.

Клычок: ...высокотехнологичная домна, спасибо. За этими домнами - будущее. Вообще, конечно, вернёмся с вами, давайте, всё-таки к Доминиканской республике.

Лаэртский: Нет, сейчас вот, подождите, тут прежде вот от вашего...

Клычок: ...стола - нашему?

Лаэртский: Да. Извините, я очень...

Клычок: Спасибо, очень вкусно... сейчас, я попробую.

Лаэртский: Ну как?

Клычок: Замечательный напиток.

Лаэртский: Во-первых, тут два сразу вопроса, первый: "Уважаемые знатоки!" - это, видимо, к вам так. - "Доходит ли до вас или не доходит? Мы неоднократно уже вам говорили, никаких обрядов с топтанием борщевых тряпок нет на Смоленщине". Кстати, я поправлю, не с топтанием, а топтание борщевых тряпок.

Клычок: Да.

Лаэртский: То есть, мы, кстати, присылаем постоянно эти тряпки борщевые, чтоб вы топтали. В общем, говорит, нет у нас на Смоленщине никаких таких обрядов. У нас шесть культурных центров, два кинотеатра и Дом культуры... сейчас, тут какая-то опять, что-то приходит, мы это...

Клычок: Это где у них-то?

Лаэртский: Ну вот сейчас я, тут просто перебили мне это самое.

Клычок: Нет, понимаете, судя по тому, что у них два кинотеатра, это уже крупный город.

Лаэртский: Ну да, и Дом культуры рыбака. Это, кстати, Велисов Пётр Николаевич. Ну, видимо, большой город достаточно.

Клычок: Давайте мы сейчас...

Лаэртский: Кстати, почему бы из этих шести культурных центров, там, в парочке и не построить некоторые какие-то...

Клычок: Вы знаете, я вам хочу сказать следующую вещь. Вообще, жители малых городов, они сейчас все как бы хотят в мэры и берут пример с вашего, московского.

Лаэртский: Да-а!

Клычок: И почему-то они считают уместным заявлять в прямом эфире уважаемой радиостанции о наличии двух культурных центров в своём регионе. Вы поймите правильно.

Лаэртский: Вы имеете в виду... это же делается не с целью как-то придать весомости, а с целью, скажем так, показать, что всё нормально. И мало того, что там...

Клычок: Нет, вы знаете, всё...

Лаэртский: Половину мы закрыли под мебельные салоны. Нет, ну я прямо скажу, потому что надо как-то выживать, нам пришлось отдать под мебельные салоны, но! С другой стороны, со второго входа у нас там либо ночной клуб какой-то существует, чтобы молодёжь отдыхала приезжала, понимаешь, а не шлялась по городу на своих джипсах там всяческих, чтобы по-людски всё было.

Клычок: Я всё-таки хочу отметить следующую вещь.

Лаэртский: Иногда - кино.

Клычок: Гордиться надо количеством домен. Если вы сейчас нам сообщите, сколько домен в вашем райцентре, в вашей деревне, в уезде, селе...

Лаэртский: Квартире.

Клычок: Да.

Лаэртский: Вот. И вообще, да. Ну, что я сейчас предлагаю дальше заняться изучением.

Клычок: Общественного мнения?

Лаэртский: Да, приятного аппетита вам.

Клычок: Спасибо.

Лаэртский: Вот Николай говорит, что он был на заводе Серп и Молот, техника безопасности там просто отсутствует. Это первое, ну, я так понял...

Клычок: Ну, вы понимаете, это первое предприятие крупное, которое было целиком направлено на производства продукции для сельского хозяйства; ведь всем известные косы сам... сам...

Лаэртский: Самурая.

Клычок: Самостроки, производящиеся этим крупным предприятием.

Лаэртский: Я уже думал, вы говорите о косах самурая, которые он по, так сказать, исчезновению половозрелости обязан был срубать, эта известная самурайская коса...

Клычок: Ведь, понимаете, желание удивить весь мир и вызвало к жизни идею о постройке гигантского предприятия, выпускающего молотки в автоматическом режиме. Спрашивается: кому нужно столько молотков? Ведь мы этими молотками сейчас можем всех завалить.

Лаэртский: Нет, не надо.

Клычок: Понимаете? А он до сих пор работает. Куда было бы разумней поставить домну.

Лаэртский: Да, и пусть бы себе она... по крайней мере, стояла в резервном режиме, то есть необязательно ей работать, но людей, окружающих людей...

Клычок: Все бы были здоровы.

Лаэртский: Во-первых; во-вторых, ходили бы и знали бы, что у них в районе есть домна, и, например, когда приезжали бы к ним откуда-нибудь там, например, из Смоленска кто-нибудь приехал, ты возьми и скажи: "А пойдёмте посмотрим нашу районную домну!" Это же замечательно и прекрасно. Далее, сейчас вот мы... Ходил тут недавно Денис в Палеонтологический музей; такое ощущение, говорит, что побывал на кладбище.

Клычок: Ну, действительно, в Москве выставлена первая домна, которую неандерталец ещё изобрёл, это было порядка нескольких десятков тысяч лет назад, в так называемое начало медного века. Вообще, первые домны, они на меди были.

Лаэртский: Необязательно, они вообще могли быть на чём попало.

Клычок: Нет, потом только человек дошёл до того, что есть бронза. Был же сначала медный век?

Лаэртский: Медный век.

Клычок: Вот. Потом был Каменный...

Лаэртский: Потом был Бронзовый. Потом Каменный век.

Клычок: Да.

Лаэртский: Вот сейчас - Титановый!

Клычок: Сейчас век научно-технического прогресса.

Лаэртский: А вот скажите, чем Смоленск пятидесятых отличается от Смоленска девяностых, это Фёдор Болонка вот тут беспокоится.

Клычок: В первую очередь, конечно, возрастом.

Лаэртский: Да, это исчерпывающий ответ.

Клычок: Смоленск стал всё-таки старше.

Лаэртский: А вот ещё такой вопрос, что вообще сейчас происходит на месте падения Тунгусского и знаете ли вы, нас спрашивают, что самую первую чайную построили на волоке в междуречье перед Днепром для людей, которые сплавляли брёвна и лес контрабандно - то есть это была контрабандная чайная.

Клычок: Нет, ну это понятно. Это, в общем, достаточно общеизвестный факт. А чайная была построена в качестве... то избыточное тепло, которое шло от первой домны, его надо было как-то реализовать, потому что, в принципе, если бы не построили эту чайную и энергию, которую выделяла домна, не использовали для кипячения, то попросту Днепр бы закипел.

Лаэртский: Ну, я думаю, что это привело бы...

Клычок: Ну, в том месте, конечно.

Лаэртский: В том месте, конечно. Но это привело бы к тому, что началась бы мощная война между обитателями за...

Клычок: В качестве примирения...

Лаэртский: ...за место под солнцем.

Клычок: ...примирения, да, решили построить чайную, где и решались все споры.

Лаэртский: Вообще, в принципе, ещё известно, что самые гигантские сомы также водятся в Днепре, и обросшие... Ну, давайте послушаем, наверное, всё-таки, телефонные звонки, я думаю, что очень много вопросов к вам накопилось. Вообще, конечно, ваша эрудиция, ваш исторический опыт, он не пе-ре-став-ляет меня удивлять, не перестаёт, извините.

Клычок: Ничего страшного, спасибо.

Лаэртский: Здравствуйте, вы в прямом эфире, говорите, пожалуйста, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Здравствуйте, уважаемые.

Лаэртский: Здравствуйте, уважаемый.

Слушатель: Меня зовут Саша.

Лаэртский: Привет, Саша.

Слушатель: С Новым годом вас...

Клычок: Спасибо.

Слушатель: Здоровья вам, счастья и творческих узбеков. У меня пара вопросов к Назару Ефимовичу. Вопрос первый. Уважаемый Назар Ефимович, скажите, пожалуйста, мне, как металлург металлургу, что будет, если осуществится проект присвоения Монгольской республике статуса субъекта Российской Федерации. Вопрос второй. Собираетесь ли вы достичь двухсотлетнего рубежа в вашем возрасте, и если да, то, пожалуйста, поделитесь секретом долголетия вашего. Спасибо.

Лаэртский: Спасибо, это, кстати, к вопросу о здоровье, который так беспокоит очень многих.

Клычок: Я ещё молод! Я молод душой. Мне всего семьдесят пять, семьдесят шестой пошёл. Давайте о моём двухсотлетии мы поговорим лет этак через сто.

Лаэртский: Да. Но, тем не менее...

Клычок: Что же касается вопроса присоединения...

Лаэртский: Вот насчёт печени сперва хотелось бы.

Клычок: А-а-а, вот вы куда бьёте.

Лаэртский: Вы как-то затронули сперва вот о печени, и вот тут многие интересуются.

Клычок: А-а-а, у-у-у... ну, действительно!

Лаэртский: Ромашковые отвары или что... Вот мы, например, рекомендуем заниматься стрельбой с двух палок просто людям, то есть ситуация в том, почему болит печень. Во-первых, от старости, от применения каких-то химических, может, средств, ну, и вообще, что есть печень?

Клычок: Вы знаете, я вам сейчас расскажу секрет...

Лаэртский: Давайте.

Клычок: Секрет своей, так сказать, сохранности своей печени.

Лаэртский: Только не говорите, что это увлечение лыжнёй.

Клычок: Нет, конечно, хотя ход ваших мыслей довольно правильный. Я беру...

Лаэртский: Б/у, безусловно, все мы б/у уже, то есть...

Клычок: Нет, я беру!

Лаэртский: А! Извините!.. Извините, пожалуйста... ой, как неудобно...

Клычок: Я беру самое толстое дерево, которое находится как бы у меня под рукой, ну, то есть до которого я могу доехать на своём запорожце или дотянуться рукой; я его спиливаю под корень и, что бы, вы думаете, я с ним делаю? Я его, естественно, сдаю на лесопилку, получая деньги, но! Вот эта вот стружка... пилю я его вручную, то есть, во-первых, зарядка мышц мощная. И те опилки, которые в момент попила выпадают на землю, я их собираю, завариваю и пью по стакану три раза в день, этот отвар.

Лаэртский: Независимо от того, какой породы дерево.

Клычок: Самое толстое чтобы было в обхвате, естественно.

Лаэртский: Понятно. Это помогает, я так понял, прежде всего при почечной недостаточности, при...

Клычок: При любой. При печёночной, при почечной, при желудочной, при желчной.

Лаэртский: Это всё-таки мы можем назвать такое метод применения вовнутрь, а вот...

Клычок: Коронарное шунтирование по-своему, своего рода. То есть, в смысле, корневое шунтирование.

Лаэртский: Да, но, тем не менее, хотелось бы таких рекомендаций, видимо, нашим радиослушателям получить, ведь не каждый же может дотянуться, да плюс там штрафы и вы же сами, лесники, против.

Клычок: Нет, ну, естественно, естественно, тут надо с хитринкой подойти, а ведь здоровье дёшево не купишь!

Лаэртский: Не купишь. Вот, кстати, Глухов интересуется, как влияет механическая дойка коров на удельный вес мясного индивидуума? Кстати, заметьте, как хорошо он поинтересовался, ведь можно ведь доить и свинок.

Клычок: Нет, ну доить-то можно кого угодно.

Лаэртский: Да-а-а...

Клычок: Вопрос в том, что что вы будете делать с выдоенным вами продуктом.

Лаэртский: А тут в этом дело не в этом, дело в том, что это стимулирует животину к жизни.

Клычок: Конечно!

Лаэртский: Потому что как это? Вроде там, например, его доят, а его - не доят, получается ему вроде как звонят, а...

Клычок: Обидно!

Лаэртский: Обидно плюс никакой тебе конкуренции.

Клычок: Обидно, обидно.

Лаэртский: Ну, вот, что касается всё-таки стрельбы с двух палок салом.

Клычок: Вы понимаете, это вообще традиционный вид смоленский такой, знаете, как это... у нас вообще по весне парубки и девушки уходят на танцы.

Лаэртский: А и возвращаются, кстати, только поздним летом.

Клычок: И дело всё в том, что, если, например, у татар существует там курултай, и на нём происходит борьба мужиков татарских между собой за право обладания самой красивой девушкой, то у нас, на Смоленщине, более гуманные обычаи. Мы, как вы верно заметили, занимаемся перекидыванием сала, поскольку сала на Смоленщине много, всегда было много, чему способствовало широкое течение Днепра. С момента появления домен сала стало ещё больше, то есть теперь, в принципе, на Смоленщине проблема сала решена на сегодняшний день. Что же касается этого обычая, понимаете, для того, чтобы поразить врага в Соединённых Штатах, совершенно необязательно иметь ракету, достаточно показать ворогу, что у нас очень много сала. Для капиталиста непонятно - как это так? Свежим отборным продуктом здоровые умные мужчины перекидываются. У них это вызывает просто страх, они нас боятся заочно. И те репортажи CNN, которые вы имели честь видеть в декабре прошлого года, не далее как две недели назад, они, конечно, были спровоцированы мной, потому что если министерство обороны Российской Федерации не думает о безопасности нашей с вами родины и уж тем более Смоленщины, как отдельной её составляющей, то кто же как не я, Назар Ефимович Клычок, будет думать об этом? Я действую гуманно! Я действительно писал, спонсировал, в какой-то степени, вот этот вот, прямые эти репортажи с берега Днепра о национальном нашем смоленском обычае перекидывания сала двумя палками. По пока ещё не до конца проверенным сведениям, это вызвало эффект разорвавшейся бомбы - сейчас вообще чикагская пресса только об этом и пишет.

Лаэртский: Причём ведь фотографии, они же пытались выдать все фотодокументы, которые были, прикладывались к данным публикациям, за просто-таки подделку, за фотомонтаж.

Клычок: Да, да. Ну, это лоббирование.

Лаэртский: Там просто и не было видно, то есть сало, его не было видно, потому что на фоне неба...

Клычок: Понимаете, не каждый американец вообще знает, что такое сало.

Лаэртский: Просто было видно два мужчины, значит, у каждого по две палки, они смотрят в небо, а сало, оно, в силу плохого качества снимков, слилось просто с небом, поэтому ещё более загадочно и страшно всё это воспринималось капитализмом, безусловно.

Клычок: А вы знаете, в одной бульварной газетёнке чикагской, видимо, из-за низкого качества полиграфии, вот этот вот подкинутый кусок сала был принимаем читателями за луну, поскольку как наиболее оптимальная была при народном обычае нашем форма куска сала, она круглая...

Лаэртский: Круглая, как сыр.

Клычок: Да, потому что, в принципе, у наших свиней, вообще, сало с два пальца.

Лаэртский: Сало с два пальца?

Клычок: Да, ну, по толщине то есть.

Лаэртский: Худенькие у вас свиньи.

Клычок: Нет, два пальца, в смысле вдоль.

Лаэртский: А, вот так вот, тогда нормальные кабанчики.

Клычок: Если перевести в сантИметры, то до двадцати пяти.

Лаэртский: Доходит. Да, но это с нижней части животика, там, где сисечки.

Клычок: Безусловно. Нет, ещё есть нутряное сало.

Лаэртский: Ну, это не считается, это так называемое...

Клычок: Оно при почечной недостаточности.

Лаэртский: То есть, да, его можно, это самое, вместо клизьмы употребляют, протягивают.

Клычок: Смалец.

Лаэртский: Туда-сюда.

Клычок: Называется смалец оно.

Лаэртский: Вот вы знаете, насчёт кормы тут вопрос, некто Беланья спрашивает: "Долголетие, как известно, невозможно без чистой кормы; расскажите, уважаемый Клычок, какие вы методы используете для диагностики и прочистки вашей кормы?" Я вижу, что у вас корма, кстати, холёная!

Клычок: Так, нет, ну, это ведь всё естественно...

Лаэртский: Но это я в хорошем смысле, я не то чтоб вас обидеть!

Клычок: Нет, ну, безусловно! Этим меня обидеть невозможно.

Лаэртский: Потому что вот, бывает, придёт к нам такой...

Клычок: Нет, нет, ну, конечно, когда вы приезжали к нам...

Лаэртский: Ага, вместо кормы - морщина одна. Чего-то пш-пш-пш, пш-пш-пш... Вот, а выводишь его, ведь обидно, приходится это кресло толкать, чтобы... а привозят таких иногда!.. Ой, ведь наши радиослушатели, они же так многого не знают - всего этого закулисья! Что тут происходит, ведь бывает по восемь, по девять кандидатов на участие в программе в нашей, и из них там, как минимум, семь просто вместо кормы морщина какая-то или там...

Клычок: Да, да, а ведь это в основной критерий отбора.

Лаэртский: Да!

Клычок: А насчёт чистоты, тут, понимаете, просто вызвано чем: когда ракушка нарастает на рулевую поверхность моей яхты, а это происходит приблизительно два раза в год - весной и осенью...

Лаэртский: Можно я буду по очереди пояснять, по ходу дела? Дело в том, что таким образом Назар Ефимович, то есть яхтой он, конечно же, как вы поняли, называет тело своё, безусловно; ракушка - это, скажем так, простатит и все свойственные пожилому человеку болезни. Просто человек же с диким юмором, совершенно, у нас свой язык общения, то есть, ну, там, или почечные камни, вот... потому что, вы знаете, в прошлый свой эфир ведь он расколол нам оборудование санитарное, то есть у него неожиданно пошли камни, пришлось менять, и там...

Клычок: Ну что вы издеваетесь надо мной, пожилым человеком.

Лаэртский: Нет, ну почему, я же рассказываю, какой вы... да вы ж Везувий наш.

Клычок: Нет, меня зовут на родине камнепадом.

Лаэртский: Да, да, да... Дело в том, что процесс дробила камней в почках у Назара Ефимовича - это целый культ на родине, в деревне Братеевка Смоленской области, будьте здоровы, когда собираются все бабы, мужики, парубки и дИвки, вот, и лупят, причём друг друга, до тех пор, пока у Назара не пойдут они. Вот, но, безусловно, под это дело и происходит подстил, или как-то, если нужно, например, кого-то утилизировать хорошо, то, значит, его кладут вот под Назара в данный момент, но здесь мы этого никак не ожидали, я...

Клычок: Нет, дело в том, что...

Лаэртский: Ну, дальше, дальше! Вот нарастает у вас, значит, на...

Клычок: На корме ракушки, да.

Лаэртский: Да, а какие вот ракушки?

Клычок: На руле!

Лаэртский: А, то есть, у вас на руле... слушайте, но ведь женщины до сих пор вас за этот руль, насколько я знаю, так... что ж это за ракушки? Я вам, кстати, говорил, что Москва в этом смысле не столь безопасна, как Смоленск, и тут нужно очень тщательно подбирать... понимаете, три укола - и ракушек на руле как ни бывало.

Клычок: Нет, ну вы же поймите меня правильно...

Лаэртский: Да я-то понимаю, да что ж теперь!.. ну, бывает со всякими, всякое... давайте послушаем телефонный, может быть, звонок, всё-таки, но вы не берите в голову, ну что же это вы...

Клычок: Да нет, ну что вы...

Лаэртский: "Лучше умереть от ракушек на руле, нежели от насморка" - это так говорил ещё Лев Толстой, по-моему, да? Великий поэт и писатель.

Клычок: Безусловно... Знавал я его!

Лаэртский: Здравствуйте, вы в прямом эфире, мы полны к вам внимания.

Слушатель: Здравствуйте, Александр, здравствуйте, Назар Ефимович, уважаемый. У меня вот к вам вопрос, вообще, очень удивительно, как это так - человек, которому семьдесят пять лет, так бодро себя ведёт очень. Ну, вы выглядите на лет двадцать пять, честно скажу, по разговору, по всему.

Лаэртский: Да-а.

Слушатель: А у меня вопрос такой: а может быть... к примеру, я знаю, что прослушивание всякой музыки даёт положительные заряды; а может быть, это классическая музыка как-нибудь могла так подействовать...

Лаэртский: А, понятно, вопрос ваш...

Слушатель: Потому что, кстати, Александр, у меня к вам тоже такой вопрос, вот я знаю, у вас очень хороший вкус в плане музыки, вы классическую музыку вообще любите?

Лаэртский: Безусловно, если вы слышите, в соседней комнате - спасибо вам за вопрос за ваш - фоном играет Алексей; нравится вам, как он это делает? Приоткройте дверь!..

Слушатель: Конечно!

Лаэртский: Вот видите, я не могу прожить ни дня без классической музыки, скажу вам честно.

Слушатель: А каких вы композиторов предпочитаете?

Лаэртский: Вы имеете в виду классических композиторов?

Слушатель: Да.

Лаэртский: Ой, ну, безусловно, это и Вольфганг Амадей Моцарт, который вот скончался, к сожалению, ушёл от нас в девяносто первом году, это и масса других; Шумана я люблю меньше, он и помоложе был, он в пятьдесят шестом ушёл от нас...

Клычок: Да... молодой совсем ушёл.

Лаэртский: Да, вот так вот.

Слушатель: А из наших?

Лаэртский: Из на-аших! Ну, безусловно, это всё-таки Фёдор Тютчев - замечательные стихи, и... вот Тургенева я не очень воспринимаю, потому что проблема отцов и детей, как вы знаете, она...

Клычок: Да нет, ну, конечно, это, вообще, проблема вечная.

Лаэртский: Да-а! Спасибо вам за звонок...

Слушатель: Спасибо.

Клычок: Вечная эта проблема... проблемы-то как таковой, на самом деле, нет.

Лаэртский: Нет совершенно. Так что дальше-то вот, значит... и как вы собираетесь...

Клычок: Ну, войти в двадцать первый век я собираюсь с основанием традиции образования кургана.

Лаэртский: А-а-а!..

Клычок: То есть если двадцатый век был веком домн, которые зародились на Смоленщине, то двадцать первый век я объявляю, ну, в смысле, как? Я инициирую объединение Организации Объединённых Наций...

Лаэртский: Ярлыкуете его попросту, как говорит сейчас мОлодежь, ярлыкни, говорит нам.

Клычок: Да.

Лаэртский: Да-а!

Клычок: Годом, веком кургана.

Лаэртский: А вот ещё такая была песня - на утёсе том Стенька Разин стоит; вот утесинезация, курганизация и доменизация - это же разные временные у нас или?..

Клычок: Безусловно, безусловно, утёсы, утёсы бы... это пятнадцатый век.

Лаэртский: А, понятно, понятно, маленький ишак когда был, значит...

Клычок: Маленький утёс, всё это оттуда пошло.

Лаэртский: Кушаки, кокошники и всё на "кэ". Так же вот карусель, помните, у них были карусельные столбы, наверх мы вешали сапоги, а они лазили.

Клычок: "Расписные карусе-ели..."

Лаэртский: Да, вот ещё, кстати, потом, значит, после утёса, ещё был такой век долины, вы помните.

Клычок: Да, да.

Лаэртский: Великая долина открылась...

Клычок: ВэДэ, и, кстати...

Лаэртский: Да-а-а...

Клычок: ...эта вот жидкость, она действительно в морозы помогает.

Лаэртский: Причём многим. Ну, сейчас мы прервёмся ненадолго.

Клычок: Безусловно.

[...]
 

 1   2   3 

  laertsky.com  |  монморанси  |  1999
подсчетчики

 

Александр Лаэртский: laertsky@mail.ru. Администрация сайта: vk@laertsky.com.
По всем деловым вопросам пишите на любой из этих адресов.
При использовании оригинальных материалов сайта просьба ссылаться на источник.
Звуковые файлы, размещённые на сервере, предназначены для частного прослушивания.
Несанкционированное коммерческое использование оных запрещено правообладателем.
  laertsky.com     msk, 1998-2023