Беседа с Неизвестным Гостем. Часть 2
 

Гость: Я хотел бы рассказать ещё одну историю. Сегодня не так интересно читать книжки, как это происходило в детстве. Если я раньше читал книжку для себя, чтобы почерпнуть какую-то информацию или отличиться перед учительницей, или ещё перед кем-то своей интуицией, хорошей памятью - то сегодня читаю книжки только для того, чтобы мозг мой отдохнул. Это как бы называется...

Лаэртский: То, что называется "шторка".

Гость: Да, шторка такая, затычка.

Лаэртский: Получается, что книжка не даёт особой нагрузки, потому что все книжки находятся там, в глубине.

Гость: Сегодня я, читая книжку, слышу, как далеко, в соседней квартире женщина, которая любит или мужчина, который относится с симпатией к моей божественной милости, или какой то юноша уже произносит то, что читаю, водя глазами в его биологическом ритме по строчкам. Его голосом читаю книжку. Его или её. Того, кого в данный момент времени я интересую.

Лаэртский: Обратная связь прослеживается чётко. Получается, они читают твоими глазами.

Гость: Да-да. Сеанс телекинеза я хотел напомнить. Чтобы явить божественную милость - достаточно посмотреть всего лишь в зеркало. Люди, которые умеют видеть и передают знания о том, как видеть, понимают телекинезические картинки с различными...

Лаэртский: Но есть же, в принципе, такая возможность - случайно видеть пустоту в зеркале. Потому что пластик этот не успеет сформироваться в какой то образ, потому что это не нужно маме. То есть, ты сотворил реальность, подходишь - а материал не успел...

Гость: Мама, пойми правильно Александр, как все женщины, учит в основном своих детей видеть, наслаждаться светом. Только потому, что в процессе воспроизведения жизни, во время полового акта необходимо, чтобы мужчина видел женщину. Пусть он будет глухой. Это сегодня очень сексуально - быть глухим. Я, например, муж - нравлюсь женщинам, когда я глухой от спермотоксикоза, и вижу всё. И когда я говорю ей, что вижу, особенно вслух - это приводит к продолжению жизни на Земле.

Лаэртский: То есть, ты считаешь, это одна из важнейших...

Гость: Да, женщина учит видеть.

Лаэртский: Да, но есть же такая теория...

Гость: Женщина видит лучше, чем мужчина.

Лаэртский: Лучше?

Гость: Да. Потому что мужчина, когда рассказывает о том, какая она, делая ей комплименты - всё время это какие то детали.

Лаэртский: Да-да.

Гость: Или общее...

Лаэртский: Нет, общее это редко когда. Общее - это уже не прёт.

Гость: Детали - это эротичнее.

Лаэртский: Но это с точки зрения индивидуумов. А они всё видят другим зрением.

Гость: Вообще мир чувств принято считать почему-то женским. Как-то раньше мир спектра тоже считался игрой женской.

Лаэртский: Ты же уже сказал вначале, что это женская целиком планета.

Гость: Да. Даже рождая мыслеформы и телекинезические картинки, приходится выбирать на каком то этапе. В какие игры играть.

Лаэртский: Ну а вот то, что мы сейчас спим - это всем понятно...

Гость: Кстати, существует сейчас идея. По всем ящикам, телевизорам выходить дикторам и говорить "все спят". Это от Кашпировского и подобных появилось.

Лаэртский: Но это же всё на самом деле работники. Есть селяне, есть крабы, есть работники.

Гость: Вероятно, чтобы уничтожить свой стресс, свои уродливые мыслеформы, приходится скидывать это на всех. К примеру, вот я - диктор телевидения. Первый раз выхожу в эфир. И один из способов, чтобы сразу успокоиться, надо сказать вслух "все спят". И всё. Все же спят, я могу говорить, что хочу.

Лаэртский: Причём не обязательно говорить звукоизвлечением, достаточно послать какой-то сигнал.

Гость: Обычно, когда я наблюдаю за какой-нибудь личностью, интересной мне в данный момент - я сразу вижу в ней несколько людей, как бы такая очередь за ними, из которых он состоит.

Лаэртский: А они не толкаются?

Гость: И обычно это вот "все спят", как бы проскакивают иной личностью, иной тембр у человека появляется. Это происходит на уровне подсознания, знаний, внушений и модных экстрасенсорных способностей. Ну что такого - выйти, например, на улицу, на перекрёсток. Остановить все машины и спокойно перейти его по диагонали. Потом свистнуть эффектно. Все поедут и им покажется, что ничего не произошло.

Лаэртский: Я замечал эту особенность. Не с автомобилями, а конкретно с прохожими. Кстати, у тебя есть боязнь больших пространств, насколько я знаю.

Гость: Я являю собой как бы межгалактического путешественника.

Лаэртский: Ну ты же воздействуешь на них? То есть, они застывают сразу, как облитые.

Гость: Я бы не назвал это застыванием. Бывает такой момент, когда ты идёшь по улице. Или как-то я артист, к пример, я выхожу на сцену изредка. И бывает такой момент, когда все и видят и слышат тебя одного. И вот здесь происходит настоящее чудо. Я никогда не знаю, кто я буду в этот момент и кто будут все.

Лаэртский: То есть, они могут воздействие произвести. Ведь их же много. Они могут случайно войти в резонанс.

Гость: Да, в этот момент как раз происходит развитие личности. В основном я понимаю акустические сигналы от всех людей сразу.

Лаэртский: Это должно быть похоже на резкое падение. Я имею в виду физические ощущения.

Гость: А вот великий дяденька, который говорил "дадуда, дадуда"... Так как он был правитель, и сейчас, вероятно является правителем каким-то, какой-то страны. Он изобрёл для всех батуты. Моё тонкое ухо уловило, что это не "дадуда", а "батута". Человек падал с большой высоты, и он как бы всем ставил... Но являя собой великого человека-правителя, он всех как бы сбрасывал, с груши, представляете как одно большое яблоко родилось такое. И все яблоки остальные помельче он скинул. Для того, чтобы им не было больно, он гуманист великий - он поставил всем батуты. Знал бы, где упадёшь - соломку постелил бы.

[ ... ]

Лаэртский: Напоминаю, что в гостях у программы "Монморанси"очень известный человек, музыкант, как вы поняли из некоторых его фраз. Но имя его я вам назову после окончания нашей с ним встречи, так что вы можете постараться догадаться, кто это. Имя его вам всем хорошо известно. Продолжаем разговор. Я бы хотел затронуть тему детей и детства вообще. Получается, что по понятиям телекинеза и всего такого прочего - чем личность взрослее, тем, как это ни парадоксально, она ближе к матери. И наоборот, чем она моложе, несформированней, психологический грудничок - он очень далёк от мамы и находится под постоянной её защитой. Но существует и другая теория. С развитием личности... Ну, например, родился грудничок. Постепенно растёт, взрослеет и набирается не только ума-разума, но и всякого дерьма, какого-то сора, который не только мешает его нормальному развитию, мешает ему стать Творцом с большой буквы, Творцом реальности. Вот как ты считаешь - имеет ли смысл искусственно культивировать в детях асфальт, из которого в дальнейшем сложится широченная дорога к мечте?

Гость: Ну вот, опять же, дорога - она располагает к горизонтальному движению. А мечта - это движение вверх. Будущее находится наверху.

Лаэртский: Тут есть недалеко роддом. Привести тебя в этот роддом - ты, конечно, будешь травмирован этим, но, тем не менее, пережив эти неприятные моменты, связанные с увиденным, поскольку это не радует взгляд... Все эти новорождённые - это ужасно и ты это знаешь. Но тем не менее, сможешь ли ты, пользуясь своим исключительным даром, Высшим Знанием, указать пальцем на какую-нибудь люлю, где лежит тот, у кого дорога уже заранее без шлагбаума? Потому что шлагбаум может вырасти просто из-за остановки в начале пути.

Гость: Гитлер был близок к этой теории, он строил теорию по волосам, особенностям черепа, носа, зубов, по цвету волос... что-то такое у него было.

Лаэртский: Так подбирают обычно домашних животных.

Гость: Да нет, он так относился к семье. Вообще, я уверен, общество, состоящее из семьи, уже не имеет место существовать. Нет, это, конечно, имеет место, жизнеспособно, но это уже неинтересная как таковая семья...

Лаэртский: То есть, это не является ячейкой общества.

Гость: Это одна из жизнеспособных форм.

Лаэртский: Пока что жизнеспособна. Дальше она же во что-то выльется, мутируется...

Гость: Ну да, но это уже своя песня.

Лаэртский: Ну-ка, спой её...

Гость: Сейчас, один момент. Я играю на таком интересном инструменте - варган.

Лаэртский: Есть ещё животное такое в пустыне.

Гость: Все звуки на японских синтезаторах сочиняются и сэмплируются на этих инструментах.

Лаэртский: Вот из-за этой пружинки.

Гость: Да-да. Это те люди великие, которые очень слышат круто. Они всё записывают на синтезаторы.

Играет...

Лаэртский: Хорошая, хорошая песня. Ты знаешь, следуя этой теории, любая теория - тоже мечта. Зачем теории существуют? Затем, чтобы рано или поздно она подтвердилась. Создатель теории надеется на её дальнейшее воплощение в жизнь. Тогда получается, что будущее за людьми-улитками. Ну, я имею в виду...

Гость: Ну, к скафандру можно по-разному относиться.

Лаэртский: Нет, я имею ввиду гермафродическое размножение исключительно. Потому что в любом случае, что есть размножение...

Гость: Я хочу сказать, явить Великую Божественную милость и сказать, что гениталии сегодня не определяют пол человека на самом деле.

Лаэртский: Кстати вот этим и объясняется то, что сейчас вводит в недоумение учёных - появление странных бесполых существ всё чаще и чаще естественным образом.

Гость: Да-да.

Лаэртский: То есть, это люди будущего, лишённые оволошения...

Гость: А в то же время будущего никто не знает же...

Лаэртский: Да, однако пытаются его сконструировать. Заметь, какая связь - если человек пытается сконструировать будущее, но не верит в это, это же не мечта.

Гость: Александр, будущее - это мечта человека, которого ты любишь. Вот что такое будущее.

Лаэртский: А если он мечтает... Я даже не могу сказать это в эфире. Ну, о чём-то, что не подходит...

Гость: Но это же любимый человек. Обычно любимый человек всегда мечтает о чём-то, что не подходит. Поэтому оно и является твоим будущим, если можно так сказать.

Лаэртский: Ну хорошо. То есть, получается, что создание Новой реальности для двоих?

Гость: Так я ещё раз говорю, что семья, Он и Она - это жизнеспособная форма.

Лаэртский: Ну хорошо, вот это утверждение, что кошечка - третий член нашей семьи, это кощунственная форма?

Гость: Тех людей, которые видят, иногда забавляют игры кошечки со светом. Дело в том, что кошки очень хорошо воспринимают свет. И особенно женщины, визуалки, конечно же, настоящие, они повторяют игры этих кошечек. Это выглядит настолько изумительно. Возбуждает их это.

Лаэртский: Кошечек возбуждает это?

Гость: Зоофилия тоже имеет место быть...

Лаэртский: Скажи пожалуйста, новая реальность, будущее, оно должно под собой подразумевать под собой полное раскрепощение личности? То, что сейчас называется извращением. Ну, например, зоофилия - это извращение. Может это стать нормой?

Гость: То, что для сына является сегодня обыкновенной эротической фантазией, самой заурядной, рядовой - для мамы может оказаться, если она случайно услышит мысли своего сына, психической травмой. Так как наступает эра психических энергий. Всё, что раньше считалось психическими концлагерями - вдруг это окажутся настоящие правители и те люди, которых мы все любим.

Лаэртский: Опять же, получится, что это всё сделано из плёнки...

Гость: Я бы не хотел всё время возвращаться к началу разговора. Попрошу продолжать форму, чтобы она трансформировалась. Мыслеформа.

Лаэртский: Хорошо. Не может ли всё это постепенно вылиться в такую форму существования, что правителями будут все, а управляемый - только один. То есть, перемена численности составов полная.

Гость: Дело в том, что Россия - то место, где правит красота. В России её понимают по-особенному, потому как по сравнению с остальными на планете Земля они не такие богатые. Поэтому красота является отношением, симпатией одного человека к другому. Так вот, красота родилась здесь, в России. Красота - это любовь, а любовь, как известно - это Бог. Бог - это дух. Дух - это я... всего лишь. Я хочу сказать, что я вас люблю.

Лаэртский: Это ты к Прохору обратился?

Гость: К Ярмолке.

Пауза.

Лаэртский: Скажи пожалуйста, такое понятие, как время - ведь известно, что его не существует на самом деле. То же самое, что назвать часы столбом, словом "столб" назвать ботинки, а словом "ботинки" назвать ребёнка. Или назвать автомобиль выменем и наоборот. Время, как материальная субстанция...

Гость: Прибор.

Лаэртский: Да. Вот этот прибор тоже должен отмереть. Потому что существование вне времени - это есть главная мечта, может, не совсем сформировавшаяся, но тем не менее - главная мечта основной части грудничков. Я имею в виду тех, кто уже перешагнул ближе к ним туда. Он уже её оставил, у него уже наступило "всегда". А большая часть живёт в "сегодня".

Гость: Ну, когда случилось - сегодняшнее настоящее стало прошлым.

Лаэртский: То есть, ты хочешь сказать, я живу твоим прошлым?

Гость: Ты являешься моим прошлым, да... Моё будущее - твоё настоящее.

Лаэртский: А твоё настоящее чьё?

Гость: Настал момент, когда можно сказать "кыш", сыграть в правителя. Когда необходимо быть правителем...

Тишина, прерываемая смешками.

Лаэртский: Песня...

[ ... ]

Лаэртский: Хотелось бы всё-таки вернуться к теме детства. Вот "кыш" является...

Гость: Вам интересен изначальный корень явления, звука?

Лаэртский: Это даже не звук - это действие, сильно корректирующее личность.

Гость: Но звук - уже действие.

Лаэртский: Да-да.

Гость: Так вот, дети до пяти лет помнят то, кем они были до рождения.

Лаэртский: В свою прошлую жизнь. Так это называется по-базетически.

Гость: И обычно принято считать, что если кто-то знает то, что было, умеет заглядывать в будущее - то подобные дети очень талантливые. И уже до пяти лет нервозные, психически неуравновешенные детишки - они в будущем очень талантливы, но сегодня для своих пяти лет не очень адаптированы в этой среде. Так вот, они начинают слышать будущее. А будущее для них - мысли, даже не слова, а ещё только мысли мамы и папы. И вот представь себе такое дело. Ребёнок до пяти лет научился говорить какие то слова, и он начинает их повторять. Иногда получаются даже неприличные слова. Потому что мама и папа не научились думать красиво. Ребёнок начинает повторять их мысли вслух.

Лаэртский: Потому что он живёт опережением серьёзным.

Гость: Да. И вот в этот момент ему родители всегда говорят "кыш". Надо прекращать это дело. Причём каким образом? Они говорят: "Прошлого твоего не было". Вот так стирается память.

Лаэртский: Да. Ведь бывает же такой момент, когда дети начинают втирать родителям что-то туманное. Родители чувствуют, говорят - да брось ты это, посмотри лучше мультфильм или передачу, где сапог ведёт. Знаешь, где ботинок...

Гость: Да, да, да. Кед такой. Кошмар...

Лаэртский: Ведь это же убийство конкретное. Это - убийство детей. В дальнейшем эти дети становятся взрослыми и делают то же со своими детьми.

Гость: Вот так рождается страх.

Лаэртский: Кто первый сказал "кыш"?

Гость: Мама.

Лаэртский: Всё-таки от неё это пошло, да?

Гость: Та, которую мы любим больше всех.

Лаэртский: Ещё добавлю, что этим же даром видеть обладают люди пожилого возраста. То, что у докторов называется словом "маразм". Но у них впечатления от их прошлой жизни ярко переплетаются с впечатлениями нынешней жизни, подходящей к концу, в которой "кыш" было очень много. Поэтому них все эти мысли спутаны. Если ребёнок может ляпнуть правду-матку такую, что все будут удивлены и действительно почувствуют дискомфорт...

Гость: Дело в том, что некоторые мысли существуют для того, чтобы своё тело, свой скафандр сохранить. Жизненно необходимые мысли. Мысли передаются от одного человека к другому. Это называется - умение следить за собой. К примеру, бриться. Вот всего лишь "побрей бороду", побрить лицо мужчине - это же от кого-то пришло, кто-то научил.

Лаэртский: Кто-то ввёл это в эстетику - быть бритым.

Гость: Но сначала это было мыслью. Неплохо бы, чтобы бороды не было, понимаешь?

Лаэртский: Ну да, да. Кстати, мне кажется, что из-за насекомых это произошло. Тут виноваты насекомые. Потому что в те времена считалось эстетикой носить бороду. Было неконтролируемое количество насекомых, которые селились чёрт знает где.

Гость: На картошке.

Лаэртский: На картошке, на ботве. Везде.

Гость: Но в основном это из-за птиц было. Потому что тогда были цари. Они очень любили сажать горох на своих полях. И прилетали дурацкие птицы, начинали клевать всё это.

Лаэртский: Потом из-за гороха у них прослабление начиналось.

Гость: Ставили пугало. Ну, пугало, конечно, не могло говорить "кыш". Оно только махало руками.

Лаэртский: Людей сажали специально. А вот скажем, известно, что существует некто, который занимается распределением скафандров. Одному достаётся щупленький скафандр, другому - такой здоровый. Причём это не зависит от способности мечтать, от способности создавать реальность, творить её. Это случайность или действительно происходит чёткий контроль за выдачей оборудования?

Гость: Изначально мама мечтает видеть своего ребёнка именно таким. Он таким, конечно, становится. Но в конечном итоге, когда он начинает мыслить самостоятельно, отличая свои мысли от мысли мамы, от творца как бы - уже тогда он может придумывать сам себя и дарить свою симпатию другим людям. Другие люди для него становятся пластилином. Потому что он умеет подарить красоту другим людям. Явить себя как бы.

Лаэртский: А можешь ли ты провести тесную связь между скафандром и его потрохами? Скажем, влияет ли перемена скафандра... Ну, возьмём самые приземлённые вещи - пластические операции или операции по изменению пола. Каким образом искусственная перемена скафандра влияет на его потроха? Имеется в виду то, что в нём содержится. Ну, скажем, если твоему скафандру что-то куда то пересадить - то как это повлияет на твою божественную личность?

Гость: Сие может произойти только из-за того, что я полюблю сильно какого-нибудь человека. И этот человек пожелает меня увидеть с другими гениталиями. Об этом же разговор? Любовь моя настолько будет велика, что я могу это сделать. На самом деле это будет являться чужой волей, чужим изъявлением. Всё зависит от меня. Моя воля безупречна.

Лаэртский: То есть, ты считаешь, что воля в моём понятии то же самое, что и дежавю?

Гость: Вот такая параллель значит? Дежавю - вообще неизвестно, что это такое. Как и все психические игры.

Лаэртский: Я же сказал, дежавю - это своего рода глаз. Не третий, а единственный.

Гость: А вот интересно, сей глаз - он источает из себя свет или поглощает его?

Лаэртский: Поглощает. Вне всякого сомнения - поглощает.

Гость: Сей глаз идёт от тьмы к свету. Движение такое приобретает.

Лаэртский: Нет, это зависит от той субстанции, в которой ты находишься. Если ты сказал о том мире, где свет чёрный. Этот глаз прорезался туда...

Гость: Я сказал об этом мире. Я хочу, чтобы все о нём забыли.

Лаэртский: Ты имеешь в виду положительные или отрицательные полюса? То, конечно, из отрицательного этот глаз, прорезка происходит из отрицательного.

Гость: А вот неизвестно, шизофрения - это хорошо или плохо?

Лаэртский: А её же нет. Это придумано целиком мамой, чтобы каким-то образом придать с её точки зрения какое-то название, какой-то заголовок неадекватному поведению одного из её грудничков. Тогда она даёт установку назвать это, типа, сказать - "болеет", чтоб не копаться. А ты-то сам что думаешь?

Гость: Да, интересно. Я, кстати, почему-то обладаю способностью в последнее время слышать мыслеформы окружающих личностей. Наслаждаться мыслеформами. Иначе говоря, оргазм людей для меня всего лишь является...

Лаэртский: Естественным состоянием?

Гость: Одной из интересных забав, ощущений.

Лаэртский: А вот я знаю о твоей способности жить ощущениями других людей. То есть, когда наша Прохор пойдёт и будет мыть руки под водой после справления нужды, ты можешь ощутить прикосновение этой воды к её рукам. Что она чувствует в этот момент?

Гость: Ну, если я уже понравился ей...

Лаэртский: Ну, ты же внедрился.

Гость: ...обычно это происходит... Божественная милость - она нравится всем и потому она может это ощутить и захотеть так, чтобы это было всегда.

Лаэртский: Своего рода получается наркотическая привязанность.

Гость: Поэтому расставаться всегда сложно. Внедряться - оно проще, чем уйти красиво.

Лаэртский: Продолжим разговор после композиции. Думайте, угадывайте, кто у нас в гостях. Это - очень известный музыкант.

[ ... ]

Лаэртский: Возвращаясь к нашему разговору о скафандре. Твоё отношение к людям, которые проводят достаточно серьёзные эксперименты со своим скафандром? Это татуировки, это вставление в него посторонних различных предметов. Как ты считаешь - это месть скафандру или попытка его приукрасить? Или это неосознанно - например, есть люди, ковыряющиеся в носу или кусающие ноготь. Может, это у них такая измена - что-то себе вставлять, рисовать?

Гость: Это люди, которые не думают о будущем. Только находятся в "сейчас". Дело в том, что все татуировки, вкрапления, украшения искусственные остаются в другой жизни, когда скафандр становится ненужным.

Лаэртский: То есть, ты считаешь - скафандр изначально должен быть таким, каким его отдала мама или то, что называется по-другоому природой?

Гость: Ну, по возможности да, надо за ним ухаживать. Как сказал поэт: "Чтобы не случилось боли".

Лаэртский: Нет, подожди... Вот, скажем, втир всевозможных мазей в скафандр - это же тоже своего рода воздействие постороннее. Изначально скафандр ведь был дан в относительно чистой экологической обстановке. Затем появляются всякие испражнения - это уже воздействие на скафандр. Плюс втирание.

Гость: Я думаю, что это прямая коммерция, зарабатывание денег обманом.

Лаэртский: А как уход? Что ты подразумеваешь под уходом за скафандром? Как ты сам ухаживаешь за скафандром?

Гость: Поливайте на него воды как можно больше, чистите зубки, ноготочки, стригите волосики и улыбайтесь почаще.

Лаэртский: То есть, ты считаешь, что постриг волосяного покрова - это уход? Но это же тоже дано мамой. Не является ли это кощунством?

Гость: Да всё дано мамой. Я - любимый сын своей мамы и я уверен, что я живу в мире своей мамы. Всё, что окружает меня, всё, что я вижу, что слышу - это всего лишь её фантазии. И так давно они были, что ей-то всё сегодня это надоело, а я как бы ещё теми её фантазиями и мечтами...

Лаэртский: А вот мама мамы? Она же, видимо, должна сама себе внушить, что ты бог?

Гость: Да, но когда сегодня говорит мама, что идёт царь царей - хочется сказать другим молодым людям, что это по-настоящему возрастное. Нравится оно не всегда. Ну, красота-то - дело проходящее. Скафандр - он таков.

Лаэртский: То есть, это чисто так называемый бабушкин синдром элементарный?

Гость: Просто не надо обманывать людей. Если бабушка мечтает, что бог должен явиться - не нужно рушить эту мечту, создавать фантом разрушителя. Если вы не можете любить, вежливость как бы...

Лаэртский: ...должна культивироваться.

Гость: Да. Жизненно необходима.

Лаэртский: Что такое тогда национальность?

Гость: Ну, сегодня о национальности говорят пока что только евреи.

Лаэртский: Ну а всё-таки - глобальное определение? Это же всё придумано.

Гость: Да конечно, придумано. Более глобально - это расизм. Я сегодня уже слышу и вижу людей, которые будут на планете Исса. Наконец то они сделают по еврейским законам планету Саад. Рай сегодня доступен всем.

Лаэртский: Не все хотят. Может быть такой вот испуг.

Гость: Но пока деньги будут изгоняться какими-то бактерицидными энергетическими загрязнениями. Когда люди от них откажутся только из-за того, что через зло, через деньги... Деньги - это же зло.

Лаэртский: Да, конечно.

Гость: Можно от них отказаться. И всё.

Лаэртский: У любого есть возможность поиметь (в хорошем смысле этого слова) свой рай. Кажется, вот - открой и войди. Вот эта боязнь войти, боязнь скрипа, который произойдёт в момент открывания - это и есть тоже грандиозные далекие гипертрофированные последствия кыша. Он же видит - вот оно, но боится. А другое объяснение - что это неверие в то, что это близко.

Гость: Да дело в том, что страх - это проявление великой божьей милости. Страх - достаточное условие для того, чтобы не войти в ту дверь, про которую ты говоришь. Если ты боишься, тебя никто не втолкнёт туда насильно.

Лаэртский: Ну, он же родился внутри чьего-то скафандра. Или туда было кем-то занесено это чувство? Если бы страха не было, то все бы без крыши ломились туда. Этот страх, получается - естественный отбор, чтобы кто попало не сунулся.

Гость: В будущее нельзя попасть, не мечтая. Как же ты войдёшь в эту дверь, если ты ещё не придумал, что за ней. Только когда придумаешь именно настолько, насколько оцениваешь себя. Мечты - это уже оценка самого себя. Ровно настолько будущее твоё состоит из твоей мечты. Если ты боишься своей мечты - то зачем тебе туда идти?

Лаэртский: Ну хорошо. Вот он мечтает сегодня о тарелке пельменей. Он приходит к ней, а она мечтает о какой то сплошной нирване. Таким образом - может ли он культивировать в себе какие-то более масштабные мечтания, нежели просто тарелка пельменей? Он же видит, что не все мечтают о ней, что кому-то хочется к пельменям борщеца, кому то стопочку. Идёт же воздействие. То есть, если твоя мечта одна-единственная, а кругом все мечтают о другом, то это разрушает единственную мечту.

Гость: Вот мечта того мудки, который мечтает о тарелке с пельменями... он сам является мечтой девушки, которая его любит, к которой он пришёл. Он настолько любит эту девушку, что он стал её мечтой.

Лаэртский: А не может ли в данном случае объект любви и быть дверью, посланной мамой? Мама всегда ищет невесту или мужа постоянного. У неё установка всегда - дочь должна выйти замуж или сын жениться.

Гость: Вообще, способность мечтать - это из мира мамы.

Лаэртский: Да, но тем не менее... Мама видит, что твои мечты стали весьма глобальны, она тебе ставит дверь в виде какого-то... вымени, которая уже тебя делает своей мечтой. Такая подлянка со стороны мамы.

Гость: Да, всегда ставит перед выбором. Не только мама, окружающие люди и даже среда и атмосфера. Даже окружающие предметы заставляют выбирать.

Лаэртский: Вот отвлекания всякие...

Гость: В конце концов, есть такая игра, когда ты превращаешься на определённом этапе своего умственного развития вдруг в стрелочника, что называется.

Лаэртский: Они же подсовывают самые разные испытания. Необязательно испытания каким-то другим скафандром - может быть испытание пылью. Например, ты сидишь и ты не можешь физически видеть пыль. Это единственное, что тебя раздражает, занимает все твои мечты, сводится к тому, чтобы этой пыли не было. Наконец ты воплотил эти мечты, потратив целый год изнурительного внутреннего труда. Ты истощился, организм прорезали пять морщин, которыми ты можешь мух ловить на чемпионате спокойно. И вдруг выясняется, что это всё - полная фикция, что ничего этого не было. Получается, что посредством какой то сраной пыли украли пять, а то и больше этих отрезков, что здесь называются годами.

Гость: Ну, время-то, оно относительно.

Лаэртский: Это я сказал применимо к тем, кто не понимает, что настало "всегда".

Гость: Об этом можно долго размышлять. Об этом много не скажешь. За исключением вот сейчас, отныне и всегда. Эта мысль абсолютна и самодостаточна. Размышляя о том, что время "всегда", начинаешь чувствовать себя, жить и развиваться совершенно на другом уровне.

Лаэртский: Вдруг будет поздно?

Гость: Если ты хочешь, чтобы было поздно.

Лаэртский: Нет. Ты же можешь не знать, что уже настало "всегда". Просто не знать, это ещё не твоя ступень.

Гость: Но я-то знаю. Причём настолько хорошо знаю, что случился момент, когда я могу всем об этом рассказать. Может, всё, что сейчас случилось - только потому, что я знаю.

Лаэртский: Это, несомненно, так и есть. Ну что - композиция...

[ ... ]