laertsky.com
Главная страница
Карта сайта
Форум
лаэртский
Дискография
Песни и аккорды
Стихи und поэмы
Альбомы в mp3
Лаэртский Бэнд
Голоса Родных
Концерты
Акварели
Wallpapers
Ответы на письма
Бесило-Радовало
"Медведь"
со стороны
Переводы
Видеозаписи
Радиоэфиры
Публицистика
Иллюстрации
Подражания
монморанси
О программе
Эфиры 1992-95
Эфиры 1996
Эфиры 1997
Эфиры 1998
Эфиры 1999
Эфиры 2000
Эфиры 2001
Silver Rain
Заставки
Терминология
Сайты гостей
прочее
Читальный зал
Музей сайта
Гостевой стенд
Картинки недели
Архив рассылки
Голосования
"Месячные"
реклама
Заказать ремонт и обслуживание спецтехники в Томске.
laertsky.com  |  монморанси  |  2000  


Беседа с Александром Дугиным. Часть 3
 

Лаэртский: И мы продолжаем беседу с философом Александром Дугиным. Вы можете задавать ему вопросы, номер мы позже напомним. Тему если вы не уловили, то уловите из наших дальнейших рассуждений, поскольку её постоянно напоминать нет нужды, собственно говоря. Александр, скажите пожалуйста... я этот вопрос многим задаю, но мало кто на него может ответить. Не помню, в прошлый раз мы беседовали об этом или нет - но тем не менее, есть масса факторов, которые объединяют людей. Туристическая поездка, к примеру, раздача призов... революция, защита демократии или нападение на демократию. Концерт, опять же... да-а-а!.. концерт, безусловно. А есть ли хоть одна вещь, которая разобщает людей, можно ли сделать какое-то одно-единственное действие, чтобы после него в течение короткого времени все стали хотя бы на 10 минут совершенно дикими индивидуалистами?

Дугин: Конечно. Эта вещь есть, эта вещь - деньги. На самом деле деньги действительно никогда не бывают общими. Когда они являются общими, у каждого человека возникает желание этот общак как бы разбить, развести. Либо присвоить, либо поделить. Дело в том, что на самом деле то, что объединяет людей, интеграционные, солидаристские моменты связаны с природой целостности, тотальности, о которой мы говорили. Чем более духовным является существо, тем менее оно смиряется с разделённостью, тем более хочет интеграции, хочет войти куда-то в общее и сам почувствовать как бы связанность всего. Деньги - это та реальность, которая разрушает любую инициативу, любое предприятие. Есть такой деятель политический, финансовый - Валентин Евгеньевич Цой. Ему принадлежит знаменитая фраза: "К деньгам идут все вместе, получили - врозь". В этой формуле, мне кажется, Валентин Евгеньевич Цой очень точно понял метафизическую природу капитала, о которой столько написал Карл Маркс. Относительно того, что деньги являются продуктом предельной формы отчуждения человека от чего-то целостного. И в принципе само представление о том, что любую вещь можно перевести в цифровой эквивалент, в виде наличия или отсутствия какого-то количества долларов на счету или в руках, ин кэш - разрушает любые формы цельности. Поскольку то, что переводится в частный эквивалент - то на самом деле не является всеобщим. В этом отношении там, где начинаются деньги, кончается солидарность. Отсюда мистика, тёмная мистика капитала. Не случайно люди говорят: "Либо деньги, либо Бог". Для кого-то есть Бог в качестве золотого тельца, в качестве денег. Есть люди, которые ставят на разобщение и поклоняются божеству разобщения, поклоняются деньгам - это капиталисты, либеральные реформаторы...

Лаэртский: Многие из них, видимо, чувствуя, что поставили не на ту лошадку, дико ходят в церковь, посещают все службы, являются людьми крайне верующими или по крайней мере показывают это всем окружающим...

Дугин: Это им не поможет...

Лаэртский: Не-е-ет!!! Однозначно, нет. Да-а-а! В смысле...

Дугин: Дело в том, что церковь - это объединение. Церковь - это соборность, соединение. Люди, приходя в церковь, растворяются, церковь - общественное явление. Люди, которые погружены в стихию денег, утрачивают эту солидарную религиозность. Ведь капитализм возник на основании протестантской этики, как показывает Макс Вебер. Когда вначале была нарушена идея церковной соборности, каждый был за себя, протестантская идея, кальвинизм, Реформа - после этого, применённая к экономической практике, возникла практика капитализма, частного предпринимательства, буржуазный строй. Но началось с дробления церковной системы. Для русского человека деньги всегда воспринимались как зло, просто откровенное зло. Поэтому в нашей стране и произошла революция. Это - секуляризированное, омерщвлённое продолжение нашей православной, народной национальной этики.

Лаэртский: Вы абсолютно верно подметили, что зло. Даже сейчас вот эти тенденции сохранились, генетика всё-таки сильная - если человеку, который мне вспахал поле на своём коньке, таком уже горбатом унд пегом, я предлагаю денег - он обижается. Лучше он возьмёт бутылкой или мешком картошки...

Дугин: Дружбой!

Лаэртский: Да, дружбой!

Дугин: Это называется "экономика дара". Это очень интересная вещь, она изучена специально. Серж Кристоф Кольм, современный экономист, занимался философией дара, Жорж Батай... Это очень интересная тема. На самом деле, в традиционных сакральных обществах не существует понятия "обмена". Существует понятие "дара". Например, приходит один традиционный человек к другому и видит - у него шашка висит на ковре. Он на неё так смотрит... тот: "Дарю тебе этот шашка, да?"

Лаэртский: Да-а!..

Дугин: Тот ему дарит. А он достаёт: "Дарю тебе свой баран". На самом деле, если бы пришёл циник, он бы сказал, что это - обмен. Но это - экономика дара. Потому что обратный дар не предполагает эквивалентности обмена. А предполагает порыв души отдать человеку нечто дорогое. Как ни странно, на этой экономике дара основаны довольно сложные системы натурального экономического обмена. Считается, что это некая черта устаревшая и так далее - но вы посмотрите на "новых русских"! На самом деле они в значительной степени - я знаю достаточное количество новых русских - психология у них очень архаичная. Они обирают, грабят и насилуют огромное количество людей, чтобы собрать свой капитал, да? А потом, казалось бы, они должны его рационально использовать - ничего подобного. Они закатывают какой-нибудь пир, приглашают цыган, медведей... Бориса Моисеева, политиков, людей со стороны...

Лаэртский: Женщин тоже зовут часто.

Дугин: Женщин. И вот, кстати, чем богаче люди, тем у них более корректные женщины. Их зовут из эстетических соображений...

Лаэртский: Да, да-а...

Дугин: Потому что как бы утилитарное отношение к действительности - оно заканчивается там, где он всех обирает, грабит и так далее. Но когда он уже всех приглашает - он устраивает праздник, он выбрасывает, сжигает свои деньги. Это очень тонкий момент. Происходит некая "экономика жертвы". Есть такой принцип у индейцев Северной Америки, называется "патлач" - когда люди собирают урожай, они излишек просто сжигают, уничтожают. Объедаются, опиваются - хотя завтра уже совершенно есть нечего будет. Вместо того, чтобы рационально распределить собранный продукт, зажать прибыток, разделить...

Лаэртский: Или продать людям из соседнего села, сокращённо СС.

Дугин: Они просто пропивают и сжигают. Это называется - сакральное уничтожение прибавочной стоимости. Но отсутствие этого прибавочного продукта, прибавочной стоимости, уничтожение и распыление его в жертву...

Лаэртский: Не даёт его практически применить!

Дугин: Совершенно верно. Изымается то, что создаёт инструменты отчуждения и это препятствует развитию буржуазных феодальных отношений. То есть, сохраняет общество в золотом веке. В мире справедливости. Даже если это косая справедливость...

Лаэртский: Тем не менее искренность порывов...

Дугин: Поэтому наши новые русские во многом архаичные типы и это поведение надо приветствовать. Говорят - "они с жиру бесятся"... ничего подобного. В них работают глубинные архетипы, они понимают природу денег. Как говорил Жозеф Прудон: "Собственность - это кража". Они понимают, что деньги - это отчуждение, отнятие у реальности её целостного солидарного характера. Именно чтоб избыть эту неприятную истину, с которой новые русские сталкиваются, они и устраивают это разгульное мракобесие. Как русские купцы. Эта традиция очень серьёзная и очень позитивная. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос.

Лаэртский: Да, безусловно! Тем не менее искренность порывов...

Дугин: Поэтому наши новые русские во многом архаичные типы и это поведение надо приветствовать. Говорят - "они с жиру бесятся"... ничего подобного. В них работают глубинные архетипы, они понимают природу денег. Как говорил Жозеф Прудон: "Собственность - это кража". Они понимают, что деньги - это отчуждение, это кража, отнятие у реальности её целостного солидарного характера. Именно чтоб избыть эту неприятную истину, с которой новые русские сталкиваются, они и устраивают это разгульное мракобесие. Как русские купцы. Эта традиция очень серьёзная и очень позитивная. Надеюсь, я ответил на ваш вопрос.

Лаэртский: Да, безусловно! Но тут же возникают в этих отношениях сложных какие-то потусторонние моменты, третьи моменты... К примеру, теория Льва Вениаминовича Кегеля, которая гласит, что стимуляция любого производственного процесса или даже процесса, так сказать, дарования должна производиться похвальбой. То есть, к примеру, человек постирал носки тебе, а ты говоришь: "Sehr gut!" Дескать - молодец! Тем самым...

Дугин: Моральный дар!

Лаэртский: Моральный дар. Люди ввели некий моральный дар. Является ли, на ваш взгляд, моральный дар неким искажённым, но тем не менее прототипом прибавочной стоимости, ПС сокращённо?

Дугин: Нет, нет... На самом деле как раз моральный дар и вся экономика дара, в том числе морального, и этическое поощрение - это как раз фундаментальный механизм действительно адекватного, справедливого хозяйственного устройства. Знаете, есть такая фраза: "Ради красного словца не пожалеет ни матери, ни отца" - кажется, что это о плохом, о демагоге, о болтуне речь идёт. На самом деле человек в принципе живёт ради слова, ради славы. Ради того, чтобы его похвалили, чтобы его отметили.

Лаэртский: Это с детства ещё у них!

Дугин: Это нормально, потому что на самом деле не ради материального, а ради более тонкого, ради более субтильного и духовного человек существует.

Лаэртский: Чтобы им восхищались...

Дугин: Сказали вдруг: "Ты молодец", например. И это, по большому счёту, самая высшая награда. Пусть она эфемерна, пусть это - лишь колебание воздуха, но за ней стоит сердечность, солярность... Надо хвалить людей, когда они заслуживают этого.

Лаэртский: Конечно, конечно... С другой стороны...

Дугин: Конечно, не стоит этим пользоваться...

Лаэртский: С другой стороны, ведь героев забывают очень часто. Даже не то чтобы героев, уж ладно о героях, а даже если человек, например, говорит другому: "Ты не делай так, потому что будет так-то", тот не прислушивается, "так-то" это происходит - и тот, с кем "так-то" произошло, не вспоминает того, кто говорил ему: "Не делай этого!"

Дугин: Если вспоминает - то только с матом... "Вот сволочь!" - дескать...

Лаэртский: Типа сглазил... Хотя реально - это даже больше чем поощрительная форма, больше, чем "зер гут" по Кегелю. Это практически какое-то пророчество во благо другого. Причём оно не свыше - а просто человек этот в силу какой-то своей математической большей организованности просчитал все фишки в чужом совершенно раскладе, разложил их и показал.

Дугин: Тут есть два момента. Во-первых, на самом деле часто люди упорствуют в своём узком понимании мира, они слишком передоверяются себе. Поэтому считают, что другой, что бы не сказал - он только выгоду себе ищет. Например, говорят: "Не ходи туда" - думает: "А, там, наверное, клад зарыт! Пойду-ка я туда!" Проваливается в болото, тонет, потом ещё говорит: "Вот сволочь!" Люди не доверяют друг другу, поэтому пророчества...

Лаэртский: А это всегда так было?

Дугин: Вы знаете, трудно сказать... Вообще раньше к пророкам относились довольно неплохо. Были институты пророков, школы пророков... Периодически забивали камнями, были срывы, но сейчас к пророкам относятся плохо почти все. Единственное исключение - пророки, чьи пророчества не сбываются. Очень интересно - было такое движение эсхатологическое в Малайзии такого некого Цека, который объявил, что скоро придут мёртвые на кораблях и вернут все товары, которые сделали чёрные аборигены и которые отобрали у них белые и заставляют их теперь работать. Скоро мёртвые вернутся, вернут товары, белых можно будет прогнать, можно будет не работать и ждать, как бы веселиться, пить, обобществить там жён, свиней, птицу и других животных. Все переломали орудия труда, луддизм своего рода, стали танцевать, напились горячительных напитков, устроили огромную общую хижину для всех - для мужчин, для женщин, общий брак... Вместо мёртвых приехали отряды полиции, колониальная администрация и всю эту команду привели в чувство. Что любопытно - пророчество Цека, этого вождя карго-культистского движения, полностью не оправдалось - потому что мёртвые не приехали. Его забрали за порчу госсобственности английской королевы, он сколько-то там отсиживал. Но тем не менее - люди стали поклоняться его следам, говоря: "Нет, на самом деле приходили мёртвые, но приходили ночью. И мы их не встретили, перепились, в общей хижине занимались каким-то блудом и так далее вместо того, чтобы встречать настоящих мёртвых. И мёртвые походили-походили по берегу, даже видели их ступни - и уехали"... Поэтому культ этого Цека продолжается до сих пор. В наше время, как это ни парадоксально, люди верят несбывающимся пророчествам. Есть целый ряд политических аналитиков, таких дичайших, которых мы видим по телевизору ежедневно - всё, что они говорят, как правило, вообще не сбывается или сбывается прямо наоборот. Тем не менее - их ставки, гонорары не только не уменьшаются, а увеличиваются. В то же время есть некоторые малоизвестные и всеми презираемые футурологи, которые говорят всё правильно, точно так, как будет и предсказывают верно. Это самое такое неприкасаемое считается - что люди просто бредят. Так всегда было - люди верят в несбывающиеся пророчества.

Лаэртский: Я понял почему - мне кажется, люди не любят, когда кто-то умнее их... Когда человек, попросту говоря, облажался в своём пророчестве - говорят: "Ой, дура-ак... ну, на тебе ещё денег, наговори ещё, а мы посмеёмся"... А тот сидит себе тихо, раз - сказал, сбылось - "Так он же, скотина, всё знает, всё видит. Надо его затолкать подальше... потому что, глядишь - в душу заглянет"...

Дугин: А откуда такая идея? Правильно, Александр. Идея из очень неверной концепции, предпосылки равенства. Потому что, на самом деле, экономическое, материальное равенство - вещь хорошая, какая разница - у тебя лучшая машина, ты на велосипеде или на самокате гоняешь... В принципе, в экономическом аспекте должны быть равны или отличаться не сильно - это нормально. Но никто не может заставить стать талантливого человека, пророка, гения таким же, как какой-то тиховатый полудурок. Беспонтовый, трусливый и осторожно почёсывающийся у себя где-нибудь в углу. Тут неравенство такое духовное, нравственное неравенство - оно налицо. Неравенство удачливого пророка или полного балбеса. Есть такой, если не ошибаюсь, Ольшанский - он предсказывал, что Брынцалов наберёт 15%, что ли, на выборах президента. Брынцалов набрал 0,000... целых - и тем не менее Ольшанский, который везде публиковал и рассылал эти рейтинги...

Лаэртский: Телеги свои...

Дугин: ...про 15% - он не только не был заушён... при этом была проведена масса исследований, всё оплачено - таких море, я просто Ольшанского вспомнил. Тем не менее он считается вполне адекватным аналитиком, хотя в принципе, если следовать логике, таких персонажей после пары подобных операций следовало бы просто изолировать от общества, от сообщества аналитиков. Тем не менее вы правы...

Лаэртский: А вот самооценка у него какая, интересно?

Дугин: Он, наверное, недоволен всем миром, который не позволил сбыться его прогнозам. Он уверен, что это - некоторая нелепость, которая случайна и всё так и должно было быть. Люди, которые не способны объяснить рационально свой собственный провал, приводят самые нелепые объяснения - что это уже почти было, но тут вмешался тот-то, и так далее... Или есть ещё один из самых неудачных аналитиков - Сергей Кургинян. Он создаёт 15 сценариев развития ситуации...

Лаэртский (радостно): То есть, у него много дартсов!..

Дугин: Много. Казалось бы, один из 15 попадёт... Тем не менее, каждый раз события развиваются 16-м, 17-м, 18-м образом... Что вы думаете - его выгнали, подвергли остракизму? Ничего подобного. Продолжают люди, как бараны к этому Цеку ходить на его вечера, слушать эту паранойю, которую он...

Лаэртский: Знаете, почему хорошо, что они ходят? Потому что они не берут в расчёт предложенный 16-й вариант...

Дугин: Я думаю, что они ещё глупее просто, чем этот Кургинян, хотя тут уже трудно сказать, где эти границы - но как бы на всякого идиота есть ещё более глупые люди. Какую бы инициативу человек не выдумал... я раньше был наивен, приходили люди с разными идиотскими идеями - например, мёртвая вода... концепция "мёртвой воды". Или что "мистерия" произошла от слова "истерия"... Я так послушал, говорю: "Очень интересно, но вы, сударь, больны. Вы идиот откровенный с мёртвой водой"... И думал, что на этом закончится, что он ещё к трём людям обратится...

Лаэртский: А помните, извините, магниты привязывали еще? Ну, стояли стаканы... живую воду делали... магниты привязывали. Была мода такая в середине семидесятых...

Дугин: Кашпировский, по-моему?..

Лаэртский: Нет, раньше. Раньше ещё .

Дугин: Живую воду, да? А этот - мёртвую воду. И тем не менее, что вы думаете? Они издают газету, у них есть серьёзные почитатели, которых и за идиотов не примешь. Военные часто.

Лаэртский: А сколько им лет, извините? Что за возраст?

Дугин: Это группа шизофреников, вроде татар, а может быть - из Питера, тем не менее у них есть какая-то генетическая специфика. Бывшие военные - знаете, когда военный выходит на пенсию, ему делать абсолютно нечего, просто на диване - он не может смириться, он должен командовать, писать планы...

Лаэртский: Да-а...

Дугин: Их вот занесло. Есть люди, которые продолжают заниматься как бы полезной деятельностью, но уже вне командного пункта. Продолжают строить, создавать планы...

Лаэртский: Хотя их никто уже не просит... А он...

Дугин: Продолжает, да. Такая форма пожилой пенсионной военной паранойи, очень такой многословной. Целая группка таких персонажей. И вы знаете - есть сторонники у этих... как у Цека. После этого, столкнувшись с рядом таких вещей, я понял - какую бы идиотскую идею мы не услышали, найдутся всегда люди ещё более ограниченные, ещё менее наделённые фантазией, чем сидящий перед вами лунатик, которые будут действительно это читать, вычленять что-то для себя полезное...

Лаэртский: Конспектировать...

Дугин: Конспектировать, и даже, может быть, следуя этим рецептам, они, как ни странно, до чего-то дойдут...

Лаэртский: А может быть, просто все эти люди, бывшие военные - рядовые солдаты статистики? Которые пытаются ранжировать до максимального количества глупости, чтобы понять, что уже за её пределами? То есть, сколько придёт в процентном соотношении на человека, выдвинувшего самую дэбильную идею, собственно говоря...

Дугин: Есть такая версия, что это какой-то спецотряд...

Лаэртский: Конечно...

Дугин: ...который, действительно... вы правы, есть модель засекреченной спецпрограммы таких полевых исследований глупости. Человеческая глупость, действительно, имеет статистическую структуру - во что-то самый глупый человек поверит, а во что-то - нет. Но расширяя рамки, границы того, во что можно верить, какую чушь можно принять в качестве серьёзной и адекватной вещи - исследуя это, можно познать даже человеческую душу... тайны её и секреты.

Лаэртский: А в дальнейшем этим управлять. Представьте себе - для людей, которых развели на мёртвой воде, если нужно подвергнуть их мощному апокалипсису, пусть не всемирному, а именно эту группу социальную. Сказать: "Ой, я расплескал эту воду мёртвую по залу" - они умрут от того факта, что она расплескалась. Манипулирование...

Дугин: Совершенно верно. Это гипноз. Кстати, тут далеко за примером не надо ходить - есть такой Евгений Киселёв.

Лаэртский: Да-а...

Дугин: Комментатор.

Лаэртский: "Диктор" - я его называю...

Дугин: Диктор. У него была такая модель - он пытался квалифицировать Жириновского в политике и вдруг говорит: "А Жириновский ещё левее, чем коммунисты"... Потом он как-то закусил ус, посмотрел хмуро... Вы знаете, для политолога любого вменяемого - вне "мёртвой воды", вне Кургиняна - с точки зрения рациональной политологии (я не склонен её переоценивать, но она есть) это высказывание - настоящий откровенный смачный дэбилизм... Потому что Жириновский ни по каким параметрам к крайне левым не подходит. Он куда угодно подходит - к правым, к крайне правым, к республиканцам, как бы сказать... к конферансье, к танцовщикам канкана... Пафф Дэдди, например...

Лаэртский: "Роллинг Стоунз" я бы вот...

Дугин: Ну, "Роллинг Стоунз" тоже немножко... Пафф Дэдди подходит.

Лаэртский: Пафф Дэдди, да!..

Дугин: Но какой он крайне левый... есть вещи, в которых можно сомневаться. Например, нацизм - левый или правый? Тут есть сомнение, потому что "национал" - правый, но "социализм" - левый. Но Жириновский... И Киселёв, ничтоже сумняшесь, высказывает это на телевидении. Тут надо предполагать, что люди, которые немедленно не уничтожили телевидение в этот момент - ещё глупее, чем Селезнёв? Чем Киселёв, прошу прощения... Либо они вообще ничего не понимают, не слушают, что им говорят и ни с чем не сопоставляют - за "сущность изображения", как Мамлеев говорил, ценят это произведение, телевизор. Либо они - просто настоящие дэбилы. Как они могут такого человека... это была не оговорка. Он просто чертил, чертил - и дочертился...

Лаэртский: Я совершенно не сомневаюсь в этом...

Дугин: "Мёртвая вода" ему товарищ...

Лаэртский: Просто тут ситуация в том, что непререкаемый авторитет - во-первых, эта внешность, эти усы, мудрый взгляд сверху очков... Меня такой вопрос мучает - когда он выходит из телецентра, он, может, дождевых червей специально давит, не перешагивает? Но при этом в массовом сознании засела фишка, что плохого дяденьку не пустят на телевизор. Ну не пустят, понимаете? Вот в чём беда.

Дугин: Он, может быть, и неплохой. Я не говорю, что он плохой - я говорю, что он дэбил просто. Это разные вещи. Может быть, он вполне хороший, и не давит он никаких червей...

Лаэртский: Я, собственно, сразу переключаю. Я не в силах просто это выносить. Действительно говорю искренне.

Дугин: У меня более сложная ситуация - я из телевизора через какое-то время выделил только одну-единственную программу. Это клип группы "Карамельки" - "Пам-пам-парам, капает дождик". Когда я подхожу к телевизору, то прощёлкиваю все программы и ищу, где показывают клип группы "Карамельки". Если его не показывают - я выключаю телевизор, потому что мне всё остальное неинтересно. Я действительно фанат... такой телевизионный минималист, если угодно. Мне что-то понравилось искренне - мне нравятся эти девушки, мелодия, некий специфический тембр этой песни. Всё остальное я просто прощёлкиваю. Я давно их не видел - уже несколько лет их не показывают...

Лаэртский: Просто в смятении в каком-то пребываете... У меня точно такая же ситуация - единственный фильм, который я люблю, это "Бриллиантовая рука". Каждый раз, включая телевизор и не находя его, я листаю программы. Там одно и то же показывают и смотреть нечего. Сразу тоже выключаю. Ну, а что?

Дугин: Оказывается, у нас сходный подход. У меня есть несколько друзей, у которых есть свои любимые передачи - притом те, которые они хорошо знают. Самое интересное, что информацию в наше время можно получить из массы других источников. Я работаю с Интернетом, знаю новости из оперативных источников, комментарии к ним смотрю на разных языках и так далее. Но я привык к этому клипу, "Пам-пам-парам, капает дождик" - я знаю, что будет в следующий момент, что мигнёт, как какая-то из девушек улыбнётся, запоёт, завизжит - и мне хочется узнавать знакомое, это своего рода консерватизм, понимаете? А всё остальное, что мне навязывают - мне неинтересно.

Лаэртский: То же самое. Я даже чувствую столпление людей в грязных ботинках у себя дома, когда не вижу "Бриллиантовой руки", а вижу что-то другое совершенно.

Дугин: Мне, кстати, посоветовали записать этот клип на видео. Я так и сделал - но это совершенно не то.

Лаэртский: Совершенно другое.

Дугин: Интересно, когда не только ты один - тут одиночество...

Лаэртский: Совершенно верно!.. Очень верно.

Дугин: Надо, чтобы все смотрели вместе со мной, вся страна, попав на этот клип, его видела и вместе со мной подпевала, как-то реагировала, кивала. Или даже возмущалась - потому что многим этот клип не нравится.

Лаэртский: Главное - реагировала! Это очень важно. Мы, кстати, хотели провести эксперимент - в момент показа определённого видеоролика или чего бы то ни было чтобы люди светили фонарями из окон. А спецвертолёт бы летал и смотрел, какие сектора Москвы в данный момент отдают предпочтение какому виду искусства. Но, к сожалению, нам не предоставила мэрия вертолёт - сказали, что "не дадим"... Но мы надежды не теряем.

Дугин: Можно разноцветные фонари...

Лаэртский: Конечно, разноцветные!

Дугин: Люди, которые любят "Бриллиантовую руку", светят, например, синим. Люди, которые любят клип "Карамелек", светят красным. Люди, которые любят Меладзе или там Моисеева - оранжевым. Таким образом, Москва будет залита разноцветным красивым многомерным свечением. С вертолёта картина представится очень интересной. Можно подсчитать количество разных огней, современная техника это позволяет.

Лаэртский: Со спутника.

Дугин: Со спутника или с вертолёта. Настоящая статистика, не отчуждённая, не фальсифицированная...

Лаэртский: Многие наши радиослушатели наверняка мучаются вопросом границ. Я имею в виду границы административные, территориальные. По сути своей, определённая группа людей, называемая "нацией" (иногда бывает многонациональная группировка) отгораживается от остальной части мира, вводя свои правила, свою валюту национальную и так далее. Если сейчас начать такое серьёзное ранжирование возможностей границ... Мы задаём мы себе вопрос - насколько можно измельчить, изрезать территорию этими границами? В конце концов и мы с вами можем здесь сделать свою границу. Где, скажем так, граница границам?

Дугин: Это очень интересный вопрос. На самом деле, непроходимость границ возникла в то же время, когда возник финансовый строй когда возникла экономическая система капитализма. Тогда границы действительно приобрели этот таможенный и полицейский контроль. В своё время, в Средневековье, в традиционном обществе границы были очень условными. "Приблизительно где-то там" начиналось нечто другое, но это другое могло сегодня находиться за этой горой, завтра - за этой рекой, послезавтра приблизиться...

Лаэртский: Мигрировала.

Дугин: Да, плавающие границы. Традиционное общество не может согласиться с наличием строгой чёткой конкретной границы. В принципе, это очень искусственная вещь. Граница где-то есть, но где она точно - никто не может сказать. Поэтому люди, которые знают границу - мне рассказывали пограничники, у меня много друзей - описывают какие-то странные мистические явления. Вчера здесь был столб - а завтра в другом месте. И следов нет - они натравливают своих верных полканов, джульбарсов. "Кто-нибудь переносил столб?" - спрашивают они...

Лаэртский: Джульбарсы "нет" отвечают.

Дугин: "Нет" - говорят! Чисто! Просто столбы мигригуют. В этом есть некая... даже в технотронную цивилизацию, рациональную, которая предполагает у каждого явления свою казуальную чёткую детерминированную причинность всё равно вторгаются какие-то силы, которые двигают эти границы. Поэтому на самом деле я полагаю, что надо стараться, если уж нельзя избежать границ, сделать что-то более общее. Замкнуть в единую границу как можно больше всего.

Лаэртский: Общим контуром оплести, попросту говоря.

Дугин: Да. Это и есть евразийство - я теоретик евразийской идеи. Наша естественная граница - это береговая зона Евразии.

Лаэртский: То есть, попросту говоря, это будет такой аналог Англии. Островное государство, но большое.

Дугин: Да, большое государство. С одной стороны монголы...

Лаэртский: Извините, а это же серьёзное изменение психологии, поскольку островитяне, не знавшие сухопутных границ - они же злобные такие на остальной весь мир! А мы добрые. Получится два острова таких...

Дугин: А мы не будем плавать. Вот японцы, например - они жили на своём острове и не стали морским государством. Мы просто будем ходить по нашему континенту, ездить в гости. Монголы будут ездить в Бретань - от Бреста до Владивостока. Брест - я имею в виду город в Бретани, во Франции. Или даже добираться до Ирландии, до Дублина. От Владивостока до Дублина будут ходить разные поезда, в принципе, потом можно и на кибитках... Представляете - проехать Евразию на ишаке или там пешком пройти. Или на телеге.

Лаэртский: Особенно пройти по хорошей дороге и в хороших кроссовках.

Дугин: Да можно, вы знаете, и по плохой. Иногда приключения, которые человек испытывает, попадая в болота или в тайгу, могут открыть ему самые невероятные...

Лаэртский: Его силы...

Дугин: Да, его силы.

Лаэртский: Взбодрить!

Дугин: Взбодрить. Он увидит природу, у него лёгкие очистятся от как бы озонов. Он выйдет из какого-нибудь загаженного, серого, покрытого пеленой недотопленного Владивостока, отправится в Бретань - без границ! И дойдёт он уже здоровым сильным мужиком.

Лаэртский: И с переломленным сознанием. А как же быть с валютой в этом случае? Евразийская единая валюта будет?

Дугин: Совершенно верно, надо будет сделать единую евразийскую валюту, но такую, чтобы не разъединяла людей. В частности, есть такое понятие у Сильвио Гизелля - немецкого экономиста двадцатого века. Он предложил "фрай гельд" - так называемая концепция свободных денег. Денег, которые каждый месяц утрачивают свою покупательную способность. Поэтому от денег люди сразу стараются избавиться, купить на них что-то. Получил 100 рублей - если ты их не истратил за месяц, через месяц у тебя уже 90. Червонца нет. Поэтому ты срочно побежишь в магазин, пока месяц не наступил. Вдруг забудешь истратить.

Лаэртский: Да, называется - "карман жмут".

Дугин: Сразу вложил деньги - и у тебя есть предметы. А предметы не отчуждают. Ты можешь подарить предмет - денег-то всё равно нет, все от них избавляются постоянно. Это инвестиции в реальный сектор, в производство.

Лаэртский: Можно даже с собой спать положить предмет. Да что угодно!

Дугин: С предметом можно заниматься самыми разнообразными вещами.

Лаэртский: Конечно.

Дугин: Потому что предмет - он ближе к людям, чем деньги. Он не отчуждает сам по себе.

Лаэртский: Кстати, предмет индивидуален, а деньги эти - чёрт знает через кого ходят. Там инфэкция может быть...

Дугин: Деньги разделяют людей. Поэтому евразийская валюта должна быть основана по принципу Сильвио Гизелля, на отрицательных деньгах. Тогда мы все будем братьями. Монголы сохранят свою монгольскость, не обязательно им смешиваться с другими. И китайцы будут особыми, и индусы будут сидеть в своих медитациях, снимать замечательное кино. Кто-то может смотреть, а те, кто любит "Бриллиантовую руку" или "Карамельки" - спокойно могут не смотреть. Вот это будет евразийская свобода. И одновременно это будет тоталитарность, которую ждёт человек, который спал на диване.

Лаэртский: Двое даже.

Дугин: Да, двое. 11 и 3 года. Они дождутся как раз той евразийской тоталитарности, поскольку это общество будет тоталитарным, в смысле - всеобщим. Всё будет целостно. И абсолютно свободно.

Лаэртский: Такая хорошая картинка. А вот если реально посмотреть - все эти территориальные границы, так же, кстати, как и календарные праздники, по сути своей фикция, то есть выдуманы какими-то людьми непонятными. Например, я понимаю - Иран и Ирак дерутся за нефтяную лужу. Ну нельзя там проложить границу, нельзя отсосать... извиняюсь - нефти отсосать одним больше, другим меньше. Это реальная вещь. Как только начинается борьба за реальные какие-то ресурсы - начинаются войны. Например, взять то, что сейчас происходит между Израилем унд арабами, пожалуйста. Что люди не поделили? Там же пустыня - одевай чалму и иди!

Дугин: Вы знаете, тут такой вопрос. На самом деле израильтян в данном случае в каком-то смысле можно понять. Они борются за сакральные вещи. Для них, например, гробница Хеврона, гробница Иосифа, Иерусалим, Стена Плача - для них это элемент их души. Говорят, что евреи материальные... в каком-то смысле - да. Но это часть еврейской души. Другая часть еврейской души, на самом деле, глубоко иррациональна, глубоко сакральна и глубоко традиционна. И вот сейчас евреи-рационалисты говорят: "Давайте уйдём оттуда! Давайте мирный процесс, мы отдадим арабам, выкупим у них, гешефт сделаем..." - и так далее. А противостоят такому подходу евреи-идеалисты. Как раз то особое интересное зерно в еврейском народе - фундаменталисты, мистики, каббалисты, для которых эти святые места представляют не материальную ценность, это не вопрос нефти. Ни в Рамалле, ни в Хевроне, ни в Иерусалиме нет никаких природных ресурсов. Это - святыни евреев, ради возрождения которых они терпели 2000 лет. Удивительный народ, который 2000 лет хранил веру в собственную сакральность. Многие народы за это время прекратили существовать или появились - а те, несмотря на разные перипетии, шли к этому. Я не говорю, что это правильная линия - формально они, может быть, оккупировали эти земли и установили там свой порядок. Это никому не понравится и есть, наверное, справедливость и за палестинцами. Я просто говорю, что то, что держит израильтян в этих территориях - это именно идеалистический компонент. Идеалистический компонент, евразийский, которого так не хватает в нашей жизни. В той степени, в которой арабы или "Хезболла" движимы тоже такими духовными ценностями - они тоже правы, у них тоже есть своя правда. Но я хочу подчеркнуть, что обычно у нас в обществе доминирует тенденция такая, что либо Израиль поддерживают либералы в данном конфликте - но это, видимо, по этнической принадлежности чисто. Либо - официальная поддержка палестинцев. Но на самом деле, мне кажется, духовные люди, евразийцы, должны взвешенно отнестись к этой ситуации и отметить этот духовный фактор в борьбе израильтян за свои святыни. И израильтяне, как и сербы, которые бились за свои святыни, дают нам в каком-то смысле пример, как надо относиться к своим сакральным местам. Как их надо защищать и отстаивать.

Лаэртский: Действительно, более чем странно, когда какая-то святыня находится в арабском районе. Когда тебе говорят, что сейчас здесь будут волнения, типа беги - меня это повергло в шок, я говорю: "Да я не пойду!" В общем, увели меня... вот. Действительно, это хороший пример.

Дугин: На самом деле вы правильно говорите, что границы только разделяют. Здесь невозможно провести черту. В этой сфере, на Ближнем Востоке, да и вообще во всём мире чёткой черты между "твоим" и "моим", евреями и палестинцами, русскими и нерусскими, татарами или кавказцами провести чёткую границу невозможно.

Лаэртский: Нереально...

Дугин: Это абсурдно. И надо учиться быть в тоталитарном, в тотальном обществе. Надо учиться видеть всё в целом. Видеть такие как бы имперские ансамбли. И одновременно учитывать духовное, глубинное мнение, сакральное, священное мнение каждого народа. Если бы мы перешли на этот уровень, а не на уровень абстрактных международных норм, отвлеклись от американского крючкотворства или бряцания силой...

Лаэртский: Это ужасно...

Дугин: Это отвратительно. Самое худшее - это, конечно, введение войск ООН в эту зону. Должны люди разобраться сами. Россия, наше руководство, мне кажется, должно препятствовать такой абстрактной гуманитаризации этого конфликта. Пусть всё решится само по себе...

Лаэртский: А откуда тогда "Чероки" брать? А? Если препятствовать? "Чероки" откуда брать?

Дугин: Вот в том-то и дело... на самом деле и получается, что мы плетёмся в хвосте у США...

Лаэртский: Я бы даже сказал - под гузкой!..

Дугин: Совершенно верно. От этого ничего, кроме зла и унижения для нашей национальной экономики и жизни мы не видим. У нас собственный путь, у России - и мы должны свою собственную - имперскую по сути, открытую, евразийскую модель, которую мы сейчас начинаем реализовывать в СНГ и у себя самих... должны научиться у себя самих применять, но и тут же экспортировать, не дожидаясь, пока у нас экономический уровень возрастёт. Мы - сами себе цивилизация, сами себе ценность. И нам совсем неплохо с нашими друзьями, с татарами, с кавказцами... по большому счёту, мы жили прекрасно в одной стране, в империи, в Советском Союзе. Были трения, как в любой семье, в любом коллективе...

Лаэртский: Они были, скорее, тоже на уровне людей, которые пытались границу-то сделать... простым ребятам нечего было особо делить...

Дугин: До сих пор, например, чеченец уезжает на Запад - он считает себя русским, и его считают русским.

Лаэртский: Типа из России, да...

Дугин: У русских с чеченцами сейчас здесь противостояние, но я вас уверяю, много таких примеров - попади они в Турцию, они рассматривают себя как носителей одной и той же культуры по сравнению с турками, которые из них выжимают последний доллар. Они сидят тихо, квасят там, где нельзя пить с собой принесённое. И понять не желают этой жёсткой, сволочной, шкурной европейской западной цивилизации. И в этом отношении, конечно, надо искать какие-то обобщающие модели без границ - ну, не совсем без границ...

Лаэртский: Я понимаю...

Дугин: Пограничники должны быть. Может быть, даже границ не должно быть - а пограничники должны. Даже с собаками.

Лаэртский: Пограничники обязаны... Даже считают - подумайте, это очень важно - пограничницы... Не пограничники, а пограничницы. В будущей Евразии "границы" так называемые, в кавычках, должны охранять женщины.

Дугин: Да!.. Это очень интересный момент, потому что, собственно говоря, это будет приманка. Смотришь - женщина стоит на границе. А там варварские народы осели за её пределами: "Ага!" думают, потирают руки, точат зубы, достают кинжалы и крадутся с мешком.

Лаэртский: Да-да-да, да...

Дугин: Только подойдут к ней...

Лаэртский: Там Мухтар!..

Дугин: Там уже, во первых, свора собак совершенно жестоких, евразийских - и потом мужики с берданками и с автоматами из кустов. И всё! Раз-два...

Лаэртский: А это называется - мы мирные люди...

Дугин: Раз, два полезут к пограничницам - потом не захочется. И у нас будет основание продвинуть ещё наши границы...

Лаэртский: Туда, туда...

Дугин: ...с нашими пограничницами ещё шире, чтобы наказать такой невоспитанный... преподать такой урок добрых хороших манер окружающим соседям. Показать, что можно, а что нельзя.

Лаэртский: Давайте щас ненадолго прервёмся...
 

  laertsky.com  |  монморанси  |  2000
подсчетчики

 

Александр Лаэртский: laertsky@mail.ru. Администрация сайта: vk@laertsky.com.
По всем деловым вопросам пишите на любой из этих адресов.
При использовании оригинальных материалов сайта просьба ссылаться на источник.
Звуковые файлы, размещённые на сервере, предназначены для частного прослушивания.
Несанкционированное коммерческое использование оных запрещено правообладателем.
  laertsky.com     msk, 1998-2023