Беседа с Алиной Витухновской. Часть 2
 

Лаэртский: Хотелось бы вернуться опять к глобальным темам, нами обсуждаемым...

Витухновская: Подождите, глобальное - оно уже и мужское и женское.

Лаэртский: Да, я не спорю...

Витухновская: А мы тогда не начинали глобальных тем. Давайте тогда обо мне поговорим.

Лаэртский: Нет, давай о женщинах.

Витухновская: Да ну!..

Лаэртский: Не хочешь? Ну мне просто интересно...

Витухновская: Ну эти тётки... Мы только делаем рекламу тому, с чем мы боремся.

Лаэртский: Ну мы можем сделать такую рекламу... которая вызывает отвращение...

Витухновская: Такую, как бы, "анти", да?..

Лаэртский: Да, которая включается не в два раза громче, да, а даже в три. С искажениями.

Витухновская: Вы вспомните с кем мы имеем дело... Они нас не поймут.

Лаэртский: Ну давай тогда послушаем телефонные звонки. У Мужчины и Женщины есть что добавить? Кстати, они так смотрят друг на друга, обрати внимание, у них уже рука в руке, то есть все дела... во как!

Витухновская: Как мужчина и женщина...

Лаэртский: Я даже вижу, они ничего не говорят, ничего не скажешь, Мужчина? Ну, чего нибудь?

Витухновская: Они офигели... от правильности того, что мы вещаем.

Лаэртский: И я даже не побоюсь этого слова...

Витухновская: Они замерли...

Лаэртский: ...о неоспоримости тех фактов, о неоспоримости фактов, нами изложенных. Во как!..

Мужчина: Мы просто в шоке! Нам нечего добавить...

Лаэртский: Алло, здравствуйте, наше внимание к вам беспредельно...

Слушатель: Вот у меня вопрос к Арине...

Лаэртский: Рассказывайте...

Слушатель: Арина, во-первых хочу задать вопрос: вы девственница?

Витухновская: (посмеиваясь) Нет... нет...

Слушатель: Это нескромный вопрос, но мне надо знать это.

Лаэртский: Это очень важно для вас?

Слушатель: Да, очень.

Витухновская: ...я же... мне же не пятнадцать лет...

Слушатель: А сколько вам лет?

Витухновская: А чуть-чуть больше...

Лаэртский: Люди сейчас... уже пятнадцать лет не возраст уже...

Слушатель: Ну это не важно... Арина, вот вы так категорично против рождения грудничков, да?.. Кормления их, вынашивания... А если вас выдать замуж за такого солидного человека на джипе, с пурой такой двухкилограммовой, ну... с деньгами, со всеми делами... при условии, что вы ему родите двоих, вы же не откажетесь, наверно?

Витухновская: Откажусь!

Слушатель: Да зачем врать?..

Витухновская: Я не вру! Я не вру! Я не вру! Вы что?.. Я общаюсь со многими подростками, они предлагают мне много денег за всякие разные вещи... Но я всегда отказываюсь от джипов, от всего, только чтобы не было лишних двуногих тварей, я никогда не собираюсь плодиться.

Лаэртский: Вот, кстати...

Витухновская: У меня, кстати, есть целый цикл текстов: "Убивайте беременных женщин", и "Где вы, протыкатели беременных женщин?"

Лаэртский: Кстати, вот Василий нам деньги предлагал, вот вы говорите насчёт денег...

Слушатель: У Василия больше ста рублей никогда не водилось и...

Витухновская: Э-э-э-э...

Лаэртский: Но это тоже деньги!

Витухновская: Извините пожалуйста, но вы ошибаетесь. Последний раз я получила стипендию в шесть тысяч марок, литературную стипендию в Германии.

Лаэртский: И то не взяла, кстати...Вот так. Спасибо вам за звонок, но вопрос сам по себе несколько неправильно, на мой взгляд, поставлен... то есть тут речь идёт даже не о воспроизводстве, не о репродуктивной функции, а обо всех последствиях. Ну что это значит... то есть...

Витухновская: А вопрос, вы заметили, он ещё как-то похабно некорректен. На нас бы наехали, что мы с вами похабны, а мы на самом деле-то не похабны, а вот "нормальные"-то - они и похабны, выходит...

Мужчина: Вы же... Простите я вас перебью, обратите внимание - мы же с вами говорим об искусстве, а они это принимают на свой счёт.

Лаэртский: Так это и есть истинное искусство, чтобы люди как-то... если бы всё выше нами сказаное не навело бы людей вот на такие вот мысли... причём этот звонок - он даже в какой-то степени провокационный, да?... А это уже хорошо, что наше искусство порождает провокацию, то есть само по себе... и не ново... Ну... имеется в виду... песня такая была... "что само по себе..."

Витухновская: Только, только до этого что они поют, ты не повторяй...

Лаэртский: А я там не помню, что...

Витухновская: Ну слава...молодец... хорошо.

Лаэртский: ...мне, главное, вот это понравилось...Вот. Но в целом тут речь идёт ещё у звонившего о физическом, в принципе-то, недомогании. Понимаешь, то есть если б, например, там, за большие деньги бы сказали: "Саня, моргни глазом, пусть там два грудника вывалятся..." - ну ладно, что, за деньги мне не жалко...

Витухновская: Нет, нет...

Лаэртский: (наперебой с Алиной) Да-а, да-а... За деньги можно всё, Алина!

Витухновская: Только не двуногих подонков...

Лаэртский: Неважно, мне даже... четырёх- можно...За деньги, Алин, можно...

Витухновская: Я про себя говорю...

Лаэртский: А-а-а... А я про себя. Ну вообще да, ты же в гостях, я не скромный... Ну давай ещё, может, звонок послушаем? [...]

Слушатель: Я хотел бы задать по старшинству сначала девушке вопрос, а потом вам. Алина, скажите пожалуйста, как вы относитесь к глобальному космосу, и говорят, что вы пишете про космос стихи... [...] Сразу вопрос к Александру: как вы относитесь к Владимиру Путину, который тянет лямку. Я думаю, он подтянет её...

Лаэртский: Понятно, спасибо. Нет, ну что... к Володе я отношусь очень хорошо, мы с ним учились в одной школе и то, что он сейчас работает бурлаком, возит туристов богатых по Волге... то есть, я полагаю, что речь идёт именно о моём однокласснике, не о премьер-министре, потому что этот... мне всё равно вообще... вот... то это, конечно, труд тяжёлый, каторжный, но труд почтенный. А насчёт звёзд там ещё что-то было, Алина?

Витухновская: Ничего про звёзды не писала, не знаю, меня с кем-то путают.

Лаэртский: Не, ну а как звёзды вот, понимаешь?.. Лежишь на стоге сена, слева и справа пацаны эти, бурлаки...

Витухновская: Я никогда не компостирую билетик в троллейбусе и никогда не смотрю на небо, так что про звёзды ничего не писала. Это кто-то мог воспользоваться моим псевдонимом. Закосить под меня, да, типа там про космос, про звёзды...

Мужчина: А вот, кстати, как вы относитесь к новому такому веянию в шоу бизнесе и в литературном бизнесе, когда имя художника, создавшего тот или иной шедевр, становится торговой маркой, под которой можно, кстати, ну и выгодно с коммерческой точки зрения, выпустить продукт свой?

Витухновская: Если кому-то чего-то нельзя объяснить, то хотя бы это нужно продать.

Лаэртский пытается что-то сказать, но его перебивает Мужчина

Мужчина: Вот первооснова этого... да...

Лаэртский: ...Деньги-то это же хорошо, деньги... Ну чё?... Ну, за деньги всё можно.

Мужчина: Но насколько нравственно допустимо такое поведение?

Витухновская: Нравственность... какая нравственность? О какой нравственности можно говорить...

Мужчина: Ну, приемлемо для нас, скажем так...

Витухновская: Для кого - для нас?

Лаэртский: Это тоже странно, Мужчина, я тоже тут немного не согласен, потому что для одного приемлемо одно...

Мужчина: ...ну для неё, скажем.

Витухновская: Для меня как бы вообще такой проблемы как нравственность не существует. Абсолютно... У меня есть такие градации - правильно или неправильно, по-моему и не по-моему.

Мужчина: Ну вот насколько это правильно?

Витухновская: Это нормально, это не проблема.

Мужчина: То есть ты не будешь злиться... после вот этого вот последнего сорокинского романа "Норма" ужасное, так сказать, ощущение... постоянно - НОРМАльно...

Витухновская: Нельзя читать такие книжки...

Мужчина: Ну вот смотри, когда кто-то выходит под твоей торговой маркой, "Алина Витухновская", Вот "ТМ", допустим, сверху ещё написано...

Витухновская: Я не знаю что такое "ТМ"...

Лаэртский: Я тоже...

Мужчина: "Торговая Марка" означает.

Лаэртский: (громко) А-а! Я знаю такое, я видел... На жвачке у меня такая есть...

Мужчина: Вот некоторые даже... ну... подписываются определённым шрифтом. Все книги писателей подписаны определённым шрифтом, каждый свою книгу подписывает... то есть "логотип"... У вас внизу вот здесь при входе висит объявление о входе в театр, да?..

Лаэртский: Там ещё объявление туристическое, я там иногда людям продаю фальшивые путёвки...

Мужчина: ...Вот лицо - логотип, да?.. Здорово, а вот тут вот имя писателя - логотип. И кто-то, пользуясь вашим логотипом, выпускает свою продукцию, зная заранее, что он на этом больше денег соберёт.

Витухновская: Я обожаю, когда меня кто-нибудь использует, главное - чтобы намерения этого объекта были крайне меркантильны и циничны, потому что если меня используют в каких-то морально-нравственных целях, меня это очень травмирует.

Лаэртский: А меня вот очень травмируют люди, которые у одного из магазинов стоят на постаментах, одетые в каких-то плюшевых зверей, и круглосуточно машут руками.

Витухновская: Ой, да... да... да... Они страшные, они меня напугали. Я не могла заснуть до трёх часов ночи, мы проехали мимо такого магазина. 5-5-6... 5-5... что-то такое... вот эта вот реклама. Причём дублёнки никому не нужные...

Лаэртский: Никому... И причём тупая реклама.

Витухновская: Это,кстати, знаете символ чего? Это символ того, что... чем больше что-то навязывается и рекламируется, тем менее оно нужно и реально. Поэтому чем больше вы упоминаний о чём либо слышите, тем меньше доверяйте.

Лаэртский: Безусловно.

[...]

Лаэртский: И вот пока... до того момента, как ты появилась в эфире... мне же часто приходят вопросы разные, люди просят помочь, посоветовать там... помыть машину, построить летом сортир на даче... я никому не отказываю, потому что я гуманист, но вот тут был вопрос такой: как определить, понравился ли ты девушке на дискотеке с первого же раза или нет?

Витухновская: Чтобы определить, понравился ли ты девушке на дискотеке с первого раза, надо после окончания дискотеки повести девушку в ближайший подъезд, достать топорик и отрубить левый палец, предпоследний, вы сами поймёте, что такое предпоследний, в самом глобальном смысле этого слова, предпоследний палец левой ноги, принести его к нам на экспертизу, а результаты умножить на семь.

Лаэртский: Ну, кстати, я ещё хотел сказать, что в последнее время нас вообще завалили люди своими анализами, то есть присылают в нашу лабораторию очень большое количество и мы сейчас временно ограничили приём, вот, поэтому если вам скажут: "Извините, приходите завтра" - вы не обижайтесь. То есть, это всего лишь из-за перегрузки, попросту говоря, лаборатории. Да, что тут ещё...угу...

Мужчина: А у меня тут...извините, можно я добавлю?

Лаэртский: Конечно, конечно, Мужчина...

Мужчина: Ну да...

Лаэртский: Да-а!

Мужчина: Некоторые, в общем-то, даже и париться не будут по поводу топорика, они будут просто... и не думать даже: понравился, не понравился, а вот зайдут туда же, куда вы сказали и просто полюбят друг друга, игнорировав топорик.

Витухновская: Но это же дурачки!..

Мужчина: Ну не надо исключать возможность такого. Что такое может быть.

Лаэртский: Ну я вот в принципе предлагаю начать говорить данной женщине просто сальности. И тупости. И желательно вообще вот как - то есть приходить на эту самую дискотэку, долго тереться у входа, просить, чтобы вас провели, потому что нет денег, вонять всякой гадостью типа луком или тунцом, не-е, тунцом, кстати, жирно слишком, мажорное блюдо...

Витухновская: Тунцом с луком...

Лаэртский: Лучше тогда треской... Треской с луком... Вот, и одетым быть в папин такой пиджачок кожаный с залатанным локтём, и танцевать очень нелепо. Клеиться ко всем, получить по морде, заплакать, вернуться снова... И вот та женщина, которая...

Витухновская: Заплакать и достать такой помятый, грязный, именно клетчатый платочек.

Лаэртский: Знаешь, такой в серую клетку... Он должен быть такой...

Витухновская: В синюю...

Все начинают говорить одновременно и предлагать варианты, каким должен быть платок, в итоге принимают вариант Мужчины - желтоватый...

Лаэртский: (продолжая) ...Вот, исчезнуть минут на пять где-нибудь в сортире...

Витухновская: Наконец-то понадобился Мужчина, он сказал слово "желтоватый"...

Лаэртский: Пригодился, ты смотри...

Мужчина: Я долго готовился...

Лаэртский: Вот, кстати, вопрос такой пришёл к тебе, провокационный, модный вопрос: что вы, Алина, будете делать в пятьдесят лет, когда вы поймёте, что у вас нет ни детей, ни мужа, и никто не поможет в старости...

Витухновская: Хо!.. Так мне и сейчас никто не помог. И потом... мне не будет пятьдесят лет, с чего вы взяли?

Лаэртский: А заметь - вот ты вот... так прям... прямолинейно. А я вот знаешь что заметил в этом вопросе? Корысть. Понимаешь? То есть представляешь...

Витухновская: Он хотел развести...

Лаэртский: Нет, вообще человек интересуется о детях, или о близких, только с той стороны: кто же в старости поможет? То есть нет такого, что рядом не будет близкого человека, не с кем будет покоротать...

Витухновская: А представь, мне исполнится пятьдесят лет, возникнет какая-то фирма, которая скажет: о, мы можем приносить вам продукты, самые лучшие продукты, мы уберём вашу квартиру, и это будет тот самый человек, который тридцать лет ожидал после этой передачи того, чтобы развести на какие-то деньги. Но мне не будет пятьдесят лет. Я думаю, что эта цивилизация не протянет до такого срока.

Лаэртский: Лет пять ещё...

Мужчина: В любом случае, если он лишится вас как клиента...

Витухновская: ...Четыре года девять месяцев, по нашим данным...

Лаэртский: ...Четыре - пять, да...

Мужчина: ...то он найдёт себе других, рекламу он себе уже сделал.

Лаэртский: Кто сделал?

Мужчина: Ну вот... вот этот долгосрочный бизнес-план на тридцать лет вперёд.

Лаэртский: Ну так естесственно, что ж...Это же всё для инвесторов...

Мужчина: Первую лепту внёс...

Лаэртский: Первую лепту... хе-хе... "Внесём свою лепту..." Кстати, мало кто знает, откуда это пошло. Софья Лепта, эстонская женщина, которая добровольно, просто совершенно добровольно отдала себя на трансплантацию. Так и есть. "А что у тебя?", дескать - "У меня от Лепты то-то, от Лепты сё-то..." И пошло - внеси свою лепту. Вот, это известный факт. Алина, что вы думаете по поводу секс-теории психики Фрейда? Татьяна интересуется.

Витухновская: Я совершенно ничего не думаю по этому поводу. Совершенно не значимая вещь. Но я думаю, что Фрейд понадобился двуногим только потому, что когда они уже стали понимать неактуальность всяческой сексуальной возни, им нужна была такая хитрая психоаналитическая интрига. Ну они её как бы заполучили и долго ей забавлялись... Но в принципе, подонки, которые раскладывают всё по Фрейду, нас не интересуют.

Лаэртский: Пра-афильно... пра-афильно... да. Вообще, любой психоанализ и люди, которые под него подходят - это уже настораживает.

Витухновская: Ну да...

Лаэртский: Чем хороша стихия, например океан, сколько вот в океане я был... в общем-то с океаном "на ты"... и то до конца не понимаю, как он может себя повести. Какую теорию можно подвести под океан...

Витухновская: Ну да, всё, что вычисляется - оно ничтожно.

Лаэртский: Да! Совершенно верно! Плюс, когда это вычисляется... в принципе знаешь вот назвал... Таня назвал, собственно...Фрейд...А... Таня, вот вы не забывайте, что Фрейд-то, в общем-то, был мужчина. То есть, он... также... ходил в туалет, кушал, в бивнях у него застревало мясо убиенных, зажареных животных и так далее... То есть, прежде всего человека нужно очеловечивать.

Витухновская: Всякое двуногое существо, девяносто процентов, подоночно изначально, и крайне примитивно устроено. Но особенно подоночны существа, которые утверждают эту примитивность. Вот такие, как Фрейд, обнюхавшийся кокаином, и подобные ему существа. Последователи. Елена Ханга или как там её зовут?..

Лаэртский: Но гораздо страшней, Алин, это всё-таки телезвёзды.

Витухновская: Телезвёзды... О, вот Ханга, я и говорю...

Лаэртский: Да, это такая блондинка...

Витухновская: От Фрейда... Фрейд рождает телезвёзд. Да, вот он рождает...Фрейд - значит женщина?

Лаэртский: (задумчиво) Получается, да...

Витухновская: Значит враг.

Лаэртский: Мало того, даже это... как это называется?..

Мужчина: Она иногда называлась своим настоящим именем - Анна Фрейд.

Лаэртский: Нет, тут такая... самка-моржиха, нет, мать-моржиха получается, своего рода. Огромное количество, конечно, людей испорчено вот этим. Я целиком тебя понимаю. Также как, кстати, господином Достоевским попорчено, и этим... Ну... этим...

Мужчина: Им...

Лаэртский: Да, которого ты прочитал, тоже попорчено.

Витухновская: Но на самом деле мне кажется, что Достоевский - он как бы... Я его очень мало читала, мне не интересно было, честно... Он скучный, если начинать Достоевского, надо начинать с того, что он скучный. Он нудный, надо это признать. И его как-то все эстетизируют, идеализируют, метафизируют... да, можно так сказать... А на самом деле - это тоже какой-то невроз, это какая-то патология... Я считаю, что вообще не надо читать книжек. Писать ещё ладно, я очень с трудом понимаю, как можно писать книжки, но читать книжки это... это очень неправильное занятие. Оно лучше, чем заводить детей, но тоже как бы не стоит...

Лаэртский: В принципе, знаешь, мне близки эти, вот как ты их называешь "двуногие", которые пишут в стол. Не выплёскивают все свои бредни на публику. Тем самым не воздействуют на людей...

Витухновская: Нет, нет, в стол пишут подонки...

Лаэртский: Конечно!..

Витухновская: Надо писать не "на", и не "для", надо писать "против"...

Лаэртский: Да, но никому не показывать, понимаешь, вот в чём... Написал "против", положил, и никому не показывай.

Витухновская: Но это же очень романтично.

Лаэртский: Во-первых. И гуманно.

Витухновская: А у нас романтичны опять тётки, девушки шестнадцати лет, очень романтичны. А мальчики шестнадцати лет не так романтичны. Значит, они лучше.

Лаэртский: Нет, ещё знаешь, кто сейчас романтичны? Вот эти... которые в казино играют, крутят эти... ну вот эти байды все крутят... Крупье, во... Сейчас мода у крупье на романтику пошла, я тебе серьёзно говорю, я тут наблюдал в кабаке двух или пять крупье, я так не разбираюсь в числах, для меня они все кучей так пришли, говорят: "Поставь мне группу "Бзделки", там... Этот бармен им там завёл, значит, они танцуют друг с другом, такие романтичные все, серьёзно, а потом у них там пошли дела такие, фишки, там... то... сё... Думаю - что такое? Неужели так люди играют? Оказалось - крупье все. Представляешь? Я не знаю, почему я это рассказал...

Витухновская: От слова "круп"...

Лаэртский: (смеясь) У коня есть круп... Кстати, прикинь... Ещё такое выражение есть "мощный бабий круп".

Витухновская: Вот, и к чему мы опять вернулись?

Лаэртский: Всё к ним... всё к ним...

[...]