laertsky.com
Главная страница
Карта сайта
Форум
лаэртский
Дискография
Песни и аккорды
Стихи und поэмы
Альбомы в mp3
Лаэртский Бэнд
Голоса Родных
Концерты
Акварели
Wallpapers
Ответы на письма
Бесило-Радовало
"Медведь"
со стороны
Переводы
Видеозаписи
Радиоэфиры
Публицистика
Иллюстрации
Подражания
монморанси
О программе
Эфиры 1992-95
Эфиры 1996
Эфиры 1997
Эфиры 1998
Эфиры 1999
Эфиры 2000
Эфиры 2001
Silver Rain
Заставки
Терминология
Сайты гостей
прочее
Читальный зал
Музей сайта
Гостевой стенд
Картинки недели
Архив рассылки
Голосования
"Месячные"
реклама
Сделать тест на хеликобактер пилори в Новосибирске.
laertsky.com  |  рассказы о лаэртском  |  № 16  


Подвиг комбата Лаэртского

1. Ситуация

Бои шли как обычно, под Волоколамском. Остатки фашистского батальона Лаэртского были окружены в районе Дубосеково, около памятника героям-панфиловцам. С Лаэртским оставалось около двухсот человек. "Отступать некуда, позади Москва, а она уже захвачена...", - слегка поправил Лаэртский известного политрука, народного героя прошлых войн. Так он начал свое выступление на последнем партийном собрании батальонной фашистской организации., в перерыве между кровавыми боями. В батальоне у Лаэртского количество членов фашистской Партии дошло до 93-х процентов от всего личного состава. На момент собрания в результате ожесточенных боев с врагами русского народа бойцов уже осталось не 200, а всего 30 героев. Сидели они все в казахском окопе-мемориале. Казахи иногда подъезжали на "иномарках" и раздавали солдатам единички грина и модные шапки. Особенно женщинам. Только из-за этих шапок погибло около сорока женщин. Они и раньше часто вылезали из окопов пьяные, ругались и кричали. А в дурацких шапках легко стали жертвами обученных натовских снайперов. Поэтому, Лаэртский приказал казахов больше в окопы не допускать, вплоть до окончания тактических кровавых боев и решающего генерального сражения. Их останавливал вооруженный патруль с железными фашистскими бляхами на груди, в кустах, по дороге к окопу. И они отдавали патрулю все, что раньше, в основном, доставалось женщинам.

Та часть батальона, которая не вошла в 30 оставшихся в живых, гнила на бруствере, издавая жуткую трупную вонь. Белые жирные черви величиной с мизинец спадали в окоп и кучами умирали под сапогами оставшихся в живых и женщин.

2. Грязные ногти

Лаэртский держал в руках австрийский штык-нож-"справедляк" и задумчиво чистил ногти. Настроение было - "как всегда", хотя то, что случилось час назад ошеломило бы любого. Но не его. Не Лаэртского.

Командир полразделения, женщина Партии Кристина пыталась не выполнить приказ. Лаэртский приказал ей, при поддержке минометчика, взять штурмом село Спас. Там находилось до 80-ти вражеских итальянско-американских танков.

Задача была вряд ли выполнима, однако минометчик уже давно начал бомбежку Спаса, да и питание, и патроны у батальона были на исходе. Это знали не все. А вот погибать бы пришлось все равно и тогда уже всем. Даже тяжелораненых Лаэртскому пришлось добить их и мясо отдать женщинам подразделения Кристины, недовольным отсутствием казахов.

3. Она не выполнила приказ

Командир Кристина предала Лаэртского - не выполнила приказ. Кристина сказала "Нет!" и никто из ее подразделения за это не выстрелил в нее. Предали. В результате, оценив ситуацию, Лаэртский перед строем заявил:

- Конечно, Кристина, ты права. Этот мой приказ - безумие.

Кристина, ожидавшая трибунала, в ответ растрогалась. Добротой и пониманием Лаэртского. Расплакалась, слишком велико было нервное напряжение. Кристина на глазах у всех обняла Лаэртского. Слезы, ее слезы скатывались по пуговицам его облепленной засохшей глиной кавалерийской шинели.

- Не плачь, девочка, прорвемся.

Еще были живы многие... Подразделение Кристины, 50 человек и 33 женщины, радостно загудели:

- Молодец Кристина! Кри-сти-на! Кри-сти-на!

- Лаэртский! Лаэртский! Ла-эрт-ский! Ла-эрт-ский! -скандировали бойцы и женщины.

33 человека из 80-ти составлял сводный женский добровольческий отряд, призванный из Псковской области. Псковчанки.

А если б не минометчик, между тем, натовские танки взяли бы батальон Партийца в окружение. Но минометчик методично расстрелял штаб, склад ГСМ (горюче-смазочных материалов), баню и котельную. Хваленая натовская военная машина была вынуждена отступить, бросив технику: танки, орудия, автоматы и тягачи. Это дало батальону лишние сутки. Лаэртский, позже, хотел наградить минометчика, но у того сломался миномет, а сам он куда-то ушел.

4. Ночь длинных ножей

Ночью, выставив дозоры, Лаэртский вызвал Зою, своего начальника взвода разведки.

- Никаких выстрелов, только ножами. И натравите нашу батальонную немецкую овчарку.

- Всех, Лаэртский? - спросила Зоя.

- Да. Пойти и, после, развесить по деревьям. Если хоть одного или одну увижу на бруствере, рядом с героями... Расстреляю тебя.

- Есть, комбат.

- Есть, есть... Ни хуя не есть. Несколько баб-предательниц ко мне приведешь. Дафай, дафай, Зоя. Привет разведчицам.

5. Взвод разведки

У Лаэртского взвод разведки: - семь женщин. Командир Зоя. Чемпион Северного Кавказа и Украины по армрестлингу.

В эту же ночь всех женщин и мужчин из отряда Кристины вырезали. Мужчин сразу, женщин не сразу и не всех. Женщины были сначала изнасилованы фашистами из других взводов. Развешивать на деревьях и добивать раненых по списку (исполнять) заставляли в основном ненадежных и недавно призванных из региональных партийных ячеек.

6. Прорыв

Рано утром, в пять, Лаэртский назначил прорыв. За час до прорыва, со стороны села Волоколамска послышался гул моторов танков.

"Вовремя уходим, здесь делать не хуя...", - Лаэртский шел по траншее и курил. Сигареты Лаэртский не давал никому. "Одно дело - мясо. Мясо - пища. А сигареты, водка, женщины - это награды. Это, как ордена и медали".

Из восьмидесяти приговоренных Партиец оставил в живых и забрал с собой лишь трех женщин.

Двигались в западном направлении. Дорога предстояла длинная, лесом. Трех женщин забрали как провиант, на мясо. В рамках общего наказания за измену Родине и Партии. Лаэртский приказал всех троих запрячь в повозку с пулеметом, сухарями, мясом и остатками имущества батальона.

7. Зоя-разведчица

Зоя ехала на этой повозке и периодически охаживала предательниц хлыстом. Когда на привале женщин отвязывали, молодые солдаты отводили их в ближайший ельник и надругались, подвергая половым актам. Лаэртский делал вид, что не замечает.

Зоя тоже всегда ходила. Когда в кусты шла комвзвода Зоя, оттуда слышался плач, стоны и удары хлыстом. Ну и посмотреть секс.

8. Личная жизнь Лаэртского

Вообще-то, по соображениям дисциплины и порядка, разведчицу следовало бы наказать. За допуск "молодых". Однако Лаэртский ей многое прощал, зная, что та не предает. Даже пол натовскими пытками. Ну и личное, как же без него.

На привалах, когда Зоя ходила по большому, Лаэртский хватал ее сзади и трахал в разное. Потом завязывал глаза и заставлял девушку языком промывать от засохшего кала и мочи член, промежность и зад. Комбату это нравилось.

Все происходило молча. Зоя не видела лица насильника, т.к. в противном случае обязана была бы донести на него самому Лаэртскому. Однако, догадывалась, что это вероятнее всего был сам комбат. После каждого подобного акта Лаэртский клал девушке в карман единичку. Одну немецкую марку. И удалялся. Как только треск веток под ногами фашистского насильника смолкал, девушка снимала с глаз повязку и выходила из кустов к отряду.После второго раза она уже сама завязывала глаза и ждала гостя.

9. Naсh Westen

Так они и шли лесом в сторону Минска, пробиваясь с боями. Они шли в Белоруссию, туда, где собирались остатки преданной Президентом России русской армии и русских фашистских отрядов.

10. Бой с англичанами

Рация не работала. В небольшом населенном пункте пришлось убить телефонистку-предательницу и арестовать двоих англичан.

- Але, Минск? Офис Партии? - Лаэртский говорил по межгороду, когда один связанный англичанин разбежался и ударился лбом об вбитый в сену гвоздь.

- Блядь, да расстреляйте вы их, чтоб не стукались. Не слышно ничего, - обратился Лаэртский к фашистским бойцам.

Команда была выполнена тут же. Матрос в вылинявшей тельняшке и бескозырке с золотой надписью "дредноут Веденкин" на лентах снял с плеча карабин СКС, отомкнул запрещенный четырехгранный штык и с улыбкой заколол натовских людей из Британии. По очереди, по 5 ударов каждому в область сердца. Оба так и остались с открытыми глазами, молящими о пощаде.

11. Новый фашистский приказ

Лаэртский продолжал разговор с Минском по телефону:

- Але-але...

- Женщина Партии Тамара Васильевна слушает.

- Тома, дай Главкома, это Лаэртский. В трубке было слышно, как подошел Главком.

- Главком, блядь, слушает, на хуй.

- Главком, докладывает Лаэртский. Вывожу остатки батальона в квадрат "Икс-2". Первым идет знаменосец с полковым знаменем со свастикой. Пo пути локализую ЛБН-нов и провожу следственные и пропагандистские мероприятия: расстрелы и казни. Сообщите какой-нибудь приказ.

- Лаэртский, благодарю за службу. За выполнение фашистского задания вы награждены железным крестом первой степени. И личным маузером с выгравированной надписью: "Лаэртскому, народному герою, от Партии. Приказываю продвигаться в квадрат "Икс-2" к секретному складу. Раненых и больных ликвидировать. Ждать трое суток, после чего разжечь на площадке "Икс-2" костры в виде свастики. Подготовиться к эвакуации. Повторите приказ.

Лаэртский повторил приказ и спрашивает:

- Товарищ Главком, как там наши в Брестской крепости?

- Хороший вопрос. Обрадуй своих: нас хотели атаковать в четыре часа утра. Однако мы были готовы, 41-й год у них не получился. И белорусская авиация нанесла мощный удар по скоплению противника вдоль западного берега реки Буг. Сейчас три наши дивизии в составе Второго Белорусского фронта уже вошли в Варшаву. Поддерживает отдельный корпус ветеранов Вьетконга под командованием внука Хо-Ши-Мина. Твоего старого кента по Вьетнаму, Лаэртский.

- Спасибо за все. Главком.

- Ступай в "Икс-2", там есть рация и приемник "ВЭФ". Включай "Голос России" из Минска. Конец связи.

12. Лаэртский отрезает груди натовской связистке

Трубка загудела. Матрос перекусил провода телефона американскими заграничными кусачками и получил приказ:

- Матрос, жди меня на улице. Я буду через 5 минут.

Матрос из горла допил найденные у убитых полбатла виски из квадратной бутылки, плюнул соплей на ковролиновый пол и вышел на крыльцо. Лаэртский ловким движением снял с пояса огромный кинжал и отделил от тел британцев их скальпы. Один скальп был лысый, второй рыжий. Может быть даже, ирландский.

Лаэртский рассмеялся. Зайдя в комнату, где лежал еще теплый труп связистки, он отрезал ей груди. Соски были крупные, темно-коричневого цвета. Лаэртский попробовал их на вкус, слегка прикусив зубами.

- Не хуя служить врагам нации.

13. Хуй на груди принцессы Дианы был нарисован калом

Намазав заграничный пластмассовый веник кровью из общей лужи, Лаэртский нарисовал на обоях огромную свастику, маленькую бабочку и маленькую надпись: МММ. Подписал по-английски: "Всем вашим смерть!"

Осмотрелся, - вроде по партийной линии все. На стене был приклеен скотчем старомодный календарь с портретом принцессы Дианы и текстом из песни Элтона Джона "Свеча на ветру".

Лаэртский измазал его калом и гавном, которые вытащил из штанов мертвых англичан. Он подрисовал принцессе коричневые усы имперского типа и альтернативную бородку. А на платье нарисовал хуй. Высыпал из холодильника содержимое в вещмешок и вышел на хуй, хлопнув дверью.

14. Случай с мародерством

Светило солнце. Матрос гонялся за курицей.

- Оставь ее, она, видимо, принадлежит честным местным крестьянам, лавочникам, фермерам, колхозникам. И местным бандюкам. Не имеешь права.

Матрос хотел возразить, но зная характер Лаэртского оставил в покое курицу и пошел за комбатом в рощу.

15. Фашисты добивают своих раненых

Отряд с повозкой тронулся. Заскрипело. В строю находилось уже более 50-ти человек, - по дороге к отряду примыкали различные лица патриотической ориентации - от беспризорников до беременных теток.

Восемь раненых и одну больную учительницу с гангреной указательного пальца оставили в пути с комвзвода Зоей и двумя девушками-разведчицами. В отряде ходил слух, что учительница натерла палец об клитор при попытке мастурбации в усиленном режиме на глазах у всего отряда. Явление эксгибиционизма, вызванное огромным количеством трудочасов с бездарными сельскими детьми, невыплатами зарплаты и работой по субботам.

Вскоре Зоя и разведчицы догнали отряд. Зоя доложила о ликвидации раненых и больной пальцем учительницы.

- Молодец, Зоя, так держать! - отметил Лаэртский, -Повесили?

- Служу Партии! - Зоя подняла руку в фашистском приветствии. Лаэртский погладил ее по фашистской каске со свастикой.

- Никак нет, не повесили, - выдала Зоя.

- Что-о-о? - не понял Лаэртский, - сожгли, облив бензином живых?

Зоя, гордо:

- Никак нет. Классически закопали живьем и засыпали сверху махоркой, чтоб итальянские собаки не взяли след.

Лаэртский сурово покачал головой, отхлебнул из железной кружки чифира, повернулся и расслабился. Улыбка появилась на лице. Нравилась ему Зоя и остальные фашисты. А больше всех ему нравились в касках, знаменосец со знаменем, и минометчик, который ушел.

16. Девушка пьет чистый технический спирт

- Заебись, - Лаэртский спрятал кружку с прилипшей заваркой в вещмешок старшины и повернулся к Зое. Любил комбат дисциплину и уставы. В особенности "Устав гарнизонной и караульной службы РККА" от 27-го года. Достав из личного вещмешка старшины зимнюю флягу-термос, он отвинтил крышку и протянул флягу девушке:

- Выпей.

- Что это? Пей, сказали. Дура, спирт.

Зоя отхлебнула и вытаращила глаза. Замерла. Перехватило дыхание. А это был обычный технический спирт из Осетии, для производства водки и протирки ракет класса "Воздух-воздух".

- Хочется морсу? А не стоит запивать. Как, прет? -спрашивает Лаэртский.

- Так точно, прет. Спасибо, Лаэртский, - прошипела, как змея Зоя, с трудом восстановив дыхание.

- Иди к бричке - головой за нее отвечаешь! - закричал Лаэртский.

- Есть, - Зоя отдала честь и повернувшись кругом, направилась к бричке-повозке, в которую были запряжены три предательницы.

- Бегом, бля! - скомандовал Лаэртский. Зоя побежала, но поскользнулась на огромном мухоморе и упала на сучок со всего размаху. Зоя разорвала об сучок щеку и выбила запломбированный известным доктором Менге зуб. "Красивая", - смотрел на обливающуюся кровью девушку Лаэртский, улыбаясь и думая о счастье. "Тебе бы, красивая, детей рожать да в мехах и бриллиантах ходить. Суки янки. "

17. Менструация

Лаэртский подошел к бричке вслед за Зоей. Зоя сидела на соломе, слушала плеер и чистила оружие. Ноги девушки были свободно раздвинуты. Лаэртский принюхался, присмотрелся и увидел торчащий из пизды девушки кусок мха. По загорелым икрам длинных ног девушки стекали кровавые пузыри менструации. Батальонная собака, немецкая овчарка, сучка по кличке "Украина" слизывала с ноги то, что чуть не затекало в кирзовый сапог.

К щеке еще был примотан скотчем кусок мха. Скотч наполовину отлип и мох топырился в разные стороны. Лаэртский задумался: "Надо будет старшине пропиздон устроить. Насчет тряпок, хотя бы. Тьфу, надо было самому на телефонной станции хоть ваты из двери надергать... А то этот не делает ни хуя, ходит, как тинэйджер. В бейсболке. Хуевый старшина. "

18. "Лучше вам, учительница, в жопу подолбиться"

Рядом с бричкой был фрагмент старого немецкого окопа, заполненный прозрачной черной водой. Из него вырыли несколько снарядов, сломанную гранату без ручки и мину. Мину, правда, не получилось использовать. Во-первых, минометчика до сих пор не было, миномет сломанный бросили. А во-вторых не успели бы все равно. На мине сразу же, только достали, подорвалось 5 беспризорников и учительница, у который нарывал палец. Та самая, которую закапывали. Все они были бойцами сводного, полупартизанского отряда Лаэртского.

А с учительницей так было. Когда ее закопали живой люди Зои, она самостоятельно разрылась из ямы, вылезла из глины и догнала отряд. Учительница потом рассказывала, что закопанные раненые устроили под землей против нее драку, - тоже хотели вылезти, но она была ближе всех к поверхности и залягала нижних каблуками туфель.

Чтобы ее больше не закапывали, догнав отряд, она заплакала и поклялась перед строем больше не дрочить.

- Да, лучше вам, учительница, в жопу подолбиться некоторое время, - с пониманием отнесся к женщине Лаэртский. И добавил, громко крикнув:

- Истеричка ебаная!

Затем все громко выдохнули от ужаса. Даже Лаэртский удивился. Учительница на глазах у всего строя по новый разревелась, затем завыла и... откусила и выплюнула вверх бардовый гангреновый палец, а сама убежала в чашу леса. Потом, правда пришла. Вернулась. Партиец приказал старшине и знаменосцу поссать ей на место, где был палец, чтоб зажило. А когда женщина для этого разделась и встала раком, они вместо пальца обоссали ей спину и жопу. Только гангрена кончилась - на немецкой мине подорвалась.

19. Пиявки в женском оральном рту

Одна из предательниц склонилась над лужей окопа и что-то там делала. "Чегой-то она там?" - заподозрил предательницу Партиец. Тихо, не ломая сухих веток, он подошел вплотную к увлеченной пленнице и увидел ужасы.

В руке у девушки было четыре пиявки, шевелящихся и расползающихся. А еще одна, пятая пиявка, торчала у нее изо рта.

"Так, пиявки жрет", отметил Лаэртский. Он никогда долго не думал. Он думал всегда, но очень быстро.

Лаэртский ударил по руке с пиявками так, что те отлетели и прилипли к стоящей в метре березе. Поняв, что ее засекли, девушка быстро-быстро проглотила, даже не разжевав пятую пиявку и ощутила сильную мужскую руку комбата у себя на шее.

20. Наказание Лаэртским голодной женщины за то, что ела пиявок

Лаэртский опустил ее голову в воду старинного окопа. Булькает. Достал и опустил снова. Так 4 раза. Отпустил.

- Повернитесь, - приказал.

Девушка повернулась и, явно бросая вызов, посмотрела в глаза Лаэртскому.

- А ты красивая... Как тебя зовут? - спросил Лаэртский, жуя папироску. Которую, щелкнув крышкой, достал из сталинского портсигара и прикуривал. Одну папироску протянул девушке.

Она повела себя самоотверженно, собрала во рту слюни, плюс отхаркнула и плюнула. Однако, Лаэртский, не раз присутствовавший на допросах и пытках героев, был готов к этому. Он ловко увернулся и раскатисто засмеялся на весь лес, подгоняемый эхом.

Лаэртский увидел, как харкотина попала на березу, растянулась и стала прыгать, растягиваться и пружинить, а потом стекать на одну из прилипших пиявок.

21. Взрыв бомбы за спиной Лаэртского

- Отряд строиться! - громко крикнул Лаэртский и эхо снова прокатилось по лесу. В небо взметнулась стая ворон.

- Строиться! - эхо.

- Отряд, строиться! - бойцы продублировали команду командира. Не поворачиваясь и смотря в глаза девушке, съевшей пиявку, Лаэртский знал, что за спиной, на опушке строятся шеренги авторитетных, но пьющих "старых борцов" и рядовых сторонников фашизма.

- Зоя и Матрос, ко мне! - вторая команда Партийца. За спиной Лаэртского прозвучали доклады о прибытии.

- Комбат, Матрос прибыл.

- Лаэртский, командир взвода разведки Зоя по вашему приказанию прибыла.

То, что произошло дальше могло лишить ума и рассудка любого, но не его. Не Лаэртского.

Огромной силы взрыв потряс старый подмосковный лес. Лаэртский потерял сознание. Его контузило.

22. Ракета с "Боинга" и мизинец, примотанный скотчем

- Я ранен? - человек, лежащий на листьях в кавалерийской шинели открыл глаза и посмотрел в небо и в солнце.

- Пустяки, у Вас, босс, оторвало лишь палец на ноге. Мизинец.

- Я - это Лаэртский?

- Так точно.

- А ты как?

- Да что я, я цела. Только есть хочу страшно. Вас я перевязала. Весь лес обыскала, палец ваш нашла. Вот он, посмотрите.

Партиец взял из ее рук палец от своей левой ноги. Палец был почему-то чересчур длинным и фиолетово-синим, гангренного типа. С мозолью и черным от грязи длинным ногтем. На ногте краснели остатки лака. "Странно, - подумал Лаэртский, - не похожий. Однако, если бокорезами укоротить, к ноге подойдет".

- Неясный палец. Есть пилка для ногтей? - спросил у нее.

- Так точно! Какой же солдат-женщина без пилки. Я ей врагам народа глаза и барабанные перепонки выкалываю.

- Возьмешь палец, сделаешь на пальце педикюр и уменьшишь длину. Потом попробуем прибинтовать и зафиксировать скотчем. Думаю, срастется навсегда.

- Да о чем вы говорите, Лаэртский! Ты осел, что ли? У меня родители - хирурги. Так не бывает. Тем более палец ваш - гангреновый. У вас гангрена была! Ногти на ногах вы же не чистите? Может, оно и к лучшему, что оторвало. Вместо операции, готт то мит унс.

- Евреи среди них есть?

- Не поняла.

- Я про хирургов твоих.

- А-а-а. Нет. Мама полумонголоидного типа.

- Это хорошо. Делай, что тебе велят. Кто еще жив?

Еще Матрос и Зоя. Они ковыряются в воронке. Трупы одни, кажется. И отрубленные головы. Зоя сказала, что это измена. В отряде был засланный человек с сигнальным устройством. Удар ракетный, точечный. Стреляли с пассажирского "Боинга". Смертник, видимо, просигналил.

- Лаэртский...

- У?

- Реабилитируй, - бинтует палец Лаэртскому девушка.

- У? Какая ты...Псковчанка?

- ...кровью вину искуплю.

- Бинтуй, бинтуй... Псковчанка... Реабилитируйте ее... Ишь, какая шустрая. Думает, прилепит командиру чей-то гангренный палец скотчем - и все тут. Нет, фрейлейн. Так не пойдет. Вот прирастет палец, тогда прощу. По полной программе. Сроку тебе до послезавтра. Да и от пальца, почему пиздой пахнет? Сдается мне, учительницын палец, что на мине подорвалась прошлый раз. И молчи, не зли меня.

Лаэртский достал из кармана помидор и открыл фляжку. Отхлебнул: "Вот, блядь, не везет, заебали предатели. Хуй переловишь всех этих козлов".

Собрав документы, оружие, провиант, Лаэртский приказал захоронить тела погибших героев. Всех аккуратно сложили в воронку и засыпали землей. Из досок от брички Матрос сколотил большой фашистский крест и примотал его на елку проволокой. Найденные документы, деньги и часы Лаэртский сложил в свою полевую сумку.

23. Фашистский митинг

-Фашисты! Братья и сестры! - Лаэртский осмотрел троих оставшихся в живых подчиненных - все, что осталось от фашистского батальона. Слеза скатилась по обветренной щеке и упала на мыс сапога. В сапоге прирастал палец учительницы. Сапог был большой, снятый с найденной после взрыва ноги беспризорника 45-го размера.

- Не всем нам, фашистам, дожить до победы! Не всем нам бить врага в его логове - городе Вашингтоне! Поганом и жирном! И мы это знаем. Это знали и те из нас, кто лежит сейчас изувеченным в этой братской могиле! Лаэртский сделал паузу и показал на деревянную свастику, висящую на елке. Продолжил.

- Нас предали. Слишком много рыжих да кудрявых было во власти и Средствах Массовой Информации. В СМИ! Нас предали! Но хватит ныть и причитать. Раньше надо было думать! Это наша общая вина. Мы! Мы, не убивали врагов в зародыше! - Лаэртский пошевелил мизинцем и почувствовал, как тот прирастает потихоньку. - Верю вам, бойцы! закурил.

24. Слава Партии?

- Слушай приказ №1. За проявленные героизм и мужество, а также за спасение от беспалости и научное приклеивание ножных пальцев командира, приказываю снять партийное взыскание с Псковчанки и выдать ей личное табельное оружие. Пулемет.

Приказ № 2. Своим заместителем на случай внезапной героической смерти в бою назначаю Зою, замом по политработе назначаю Матроса. А сейчас, друзья, - Лаэртский отхлебнул из фляжки и передал по кругу. Каждый сделал по глотку. Закусил откусанным помидором, отряхнув его от табака, который никогда не высыпал из карманов на случай, если не будет курева, -проводим павших друзей в последний путь.

- Р-р-ровняйсь! Смирно! - скомандовал комбат.

- Ура! Салют! Слава партии! - с этими словами трое фашистов напротив Лаэртского открыли огонь в воздух. Псковчанка подбежала к уцелевшему станковому пулемету и дала длинную очередь в небо. Лаэртский с жалостью посмотрел, как вожак журавлиной стаи дернулся и колом пошел в низ. Но рассмотрев внимательно, Лаэртский понял, что это вороны-стервятники, почувствовавшие трупов. И обрадовался, ибо к птицам имел наполненное особым смыслом отношение. И упал замертво, на руки товарищей по борьбе, - он часто так засыпал при переутомлении.

- Идем на запасную базу. Если все будет нормально, через 2-3 дня будем у своих в Минске, - прошептал командир склонившимся над ним товарищам по оружию и отрубился окончательно. На двое суток.

25. Бой в на аэродроме в Тушино

Так и случилось. Дальнейший путь бойцы прошли без приключений и, дождавшись воздушного шара, рекламирующего партийный товар, вылетели в Минск. Пролетая над Тушинским аэродромом, Матрос бросил связку ручных гранат в разбегающийся для взлета, невидимый для радаров самолет Стелс и взорвал его. Все в корзине рассмеялись.

Девушки и Лаэртский в этот момент вели огонь из автоматического оружия по демократически настроенным летчикам и части персонала аэродрома. Убили много людей.

По прибытии в Минск, в офис Партии, Матросу, Зое и Псковчанке были вручены настоящие фашистские награды. А Лаэртскому погоны "черного полковника" со свастиками и деньги. 7000 немецких марок.

  laertsky.com  |  рассказы о лаэртском  |  № 16
подсчетчики

 

Александр Лаэртский: laertsky@mail.ru. Администрация сайта: vk@laertsky.com.
По всем деловым вопросам пишите на любой из этих адресов.
При использовании оригинальных материалов сайта просьба ссылаться на источник.
Звуковые файлы, размещённые на сервере, предназначены для частного прослушивания.
Несанкционированное коммерческое использование оных запрещено правообладателем.
  laertsky.com     msk, 1998-2023